Запечатанное письмо. Эмма Донохью

дорогого острова!

      На сердце у нее было неспокойно. Она понимала, что его привязанность к ней держится на тоненькой ниточке. На Мальте в обществе военных допускалась некоторая свобода поведения. Гарри практически жил в штабе; если и ходили какие-то слухи о его хорошенькой жене и ее постоянном спутнике, то без сурового осуждения, это ей известно наверняка. Но в Англии у Гарри много свободного времени, он вечно торчит дома и, кажется, просто не знает, чем себя занять, что ее крайне нервирует. Он досаждает ей своими дурацкими советами: чего стоит хотя бы его требование, чтобы она приучала девочек следить за слугами! Увы, здесь, в родной стране, Хелен не чувствует себя спокойно и в безопасности.

      Сложив руки на груди, Андерсон посмотрел на лениво развалившихся львов.

      – В столь тесных клетках эти несчастные хищники способны выжить не больше года или двух, но, когда территорию зоосада увеличат, думаю, у них появится больше интереса к жизни.

      – В твоих словах мне чудится какой-то скрытый намек.

      – Что ж, ты права: свобода преображает жизнь.

      Он порывисто поднес ее руку к своим пылающим губам.

      Хелен отдернула ее:

      – Не смей!

      – Боишься, что в этой толпе нас может кто-нибудь увидеть?

      – Иногда гувернантка приводит сюда дочерей погулять.

      – Твоя материнская любовь просто поражает, – с еле заметной иронией сказал Андерсон. – Она вспыхивает весьма неожиданно и моментально гаснет, как комета в небе.

      Хелен бросила на него негодующий взгляд:

      – Мои дочери для меня все!

      – Извини. Ты сама заставила меня забыть о приличиях. – Морщась от неприятного запаха, идущего от клеток, он закурил душистую сигарету.

      Крымская кампания оставила свой отпечаток на английских джентльменах, с сожалением подумала Хелен; уезжали гладко выбритыми, а вернулись с этими противными бородами и пропахшие табаком.

      – Порой родителям приходится лгать детям, – заметила она. – Я хочу сказать, защищать своих дочерей от правды, пока они не выйдут замуж и сами все не поймут.

      – Твоим дочуркам явно повезло, – усмехнулся Андерсон. – Хочешь посмотреть на гремучую змею?

      Когда она последний раз приводила сюда девочек, огромный боа на их глазах заглотал утку, и Нелл целую неделю снились кошмары.

      – Полагаю, ты просто хочешь завести меня в темное место, – с принужденной улыбкой шутит она.

      – Ты устроила мне жестокую пытку, приведя туда, где все эти твари милуются и совокупляются, тогда как мне даже украдкой нельзя тебя поцеловать!

      На этот раз у Хелен вырвался искренний смех.

      Он же тяжело вздохнул:

      – Если бы до моего отъезда в Шотландию нам удалось хотя бы час провести где-нибудь спокойно…

      – Лично мне и здесь спокойно, – заверила она, хотя на самом деле с трудом сдерживала раздражение. Он снова едет в Шотландию на столетнюю годовщину своей бабки, когда мог бы остаться в Лондоне!

      – Ты ведьма! Представляю, как ты посещаешь приговоренных, мучишь их и уходишь, оставляя