Имена. Виктор Емский

Собралась оладушек сладких нажарить из картошки. Кинулась за сахаром, а его нету. Я его вчера весь тебе на самогон отдал. Побежала в мэрию разводиться.

      – Это так быстро делается? – удивился Генка.

      – Ничего нет проще, – ответил Андрюха. – В любое время суток. Там на крыльце коробка стоит. Туда бросаешь заявление. Пишешь день недели и время. Все. Утром раба божия Козлаускене регистрирует в специальном журнале. Хочешь – женитьбу, а хочешь – развод. Курьер относит на склад ведомость.

      – Баран ты! – воскликнул Денис. – Не мог два дня до пятницы подождать? Получил бы сахара в пятницу и потом – разводись, сколько хочешь.

      – Сам ты баран, – миролюбиво ответил Андрюха. – Попробуй ужиться с этой стервой!

      – Кстати, – Рыжий налил в остальные кружки самогона. – Зачем ты со своими вещами сюда приперся?

      – А куда еще? – недоуменно поинтересовался Андрюха. – Я же тут жил раньше.

      Денис сунул под нос Грузину кукиш. Подождав, пока тот налюбуется им, убрал и заявил:

      – Вот тебе «жил раньше»! Я, по-твоему, кто? Идиот, чтобы болтаться с квартиры на квартиру? Дудки! Теперь я тут живу.

      – А мне куда деваться?

      – Ребята! – сказал Генка. – Зачем вы ругаетесь? У меня, вон, койка свободная.

      – И то дело, – Андрюха почесал затылок. – Надо будет завтра заявление о переезде написать.

      – У вас тут всегда заявления пишут?

      – Да. Все через заявление. Это же надо будет номер на тачке перерисовывать. Так и живем.

      Они выпили.

      – А что это за патрульная троица сегодня была? – спросил Генка. – Сколько я здесь людей видел – вроде все русские. Ну, Петлюра не в счет, поскольку украинец от русского ничем кроме штампа в паспорте не отличается. Даже амбиции одинаковые: мы исключительные, весь мир нас хочет нагнуть и Христос – укроросс. Но эти трое совсем не наши!

      – Наши-наши, – сказал Денис. – Почти. Размик Айрапетов – обрусевший армянин, не знающий армянского языка, Кеша Гуревич – крещеный еврей, а вот Додихудо Назархудоев – таджик. И не просто таджик, но даже мусульманин. Последний, возможно, оказался здесь по ошибке, принимая во внимание обстоятельства его смерти. Но мне кажется – балансодержатель не ошибается. Только филиалы у него разные есть. Может, филиал для мусульман переполнен был, вот Додик сюда и загудел. И вообще. Козлаускене говорила, что все заветы остались в той, земной жизни. Мы жили по ним, молились, трудились. А теперь ничего этого не нужно. Раз мы не фестивалим, значит – все заветы выполнили. Теперь пора отдыхать.

      – С тачками! – заметил Андрюха.

      – Да, с тачками. Ну, а моральный облик жителя рая должен соответствовать моральному облику жителя рая. Вот за этим Козлаускене и наблюдает. А за тачками следит Козлаускас…

      – Снаряд ему в хвоста́ускас! – добавил Андрюха и загоготал довольно.

      Генка с Денисом переглянулись. Кабанов начал жалеть, что пригласил Грузина жить к себе.

      – Ну что ты за человек! – недовольно сказал Рыжий. –