Имена. Виктор Емский

Козлаускас и послал меня проверять периметр. Я и пошел. Вот здесь как раз утечка и произошла. Но уже все в порядке. Забор не поврежден и свет в поселке есть. Автоматика хорошо сработала.

      – Видал? – Размик показал авоську Рыжему.

      – Опять Довбень нашел какого-то идиота для запуска в космонавты? – спросил Рыжий и хохотнул весело. – Ну всем же было сказано с первого дня в поселке – бесполезно через забор лезть! Пришибет ведь.

      – Ты говорил, что в метре безопасно, – сказал Генка.

      – Ну да, – кивнул головой Рыжий. – Если по земле ходить. А если по воздуху – шибанет на любой высоте. Потому здесь, наверное, птиц и нет. Стоп! Так это тебя Довбень уговорил? Ха-ха-ха! С боевым крещением. Га-га-га!

      Заржали все кроме Генки, которому почему-то было не смешно.

      – Ну, я думаю, можно будет теперь управу на этого козла найти, – сказал Размик. – Сейчас вернемся в поселок, и потерпевший напишет заявление. Теперь Довбень не отвертится!

      – Не стоит! – возразил ему Рыжий. – Он опять переведет стрелки. Кто-нибудь из его дружков признается, что это именно он организовал хулиганство. Шестерку накажут, а Довбеню – что с гуся вода. У него в банде дисциплина строгая. Вон, эта шлюха Снежана Зарубаева уже дважды фестивалить ездила. Думаете, только за свои проступки? Шиш!

      – Так что же делать?

      – А ничего. Сами разберемся. Но акт нужно составить. Одежда на Зеленом сгорела, а новую без акта не дадут. Ты, Размик, составь, будто он купался в речке, вылез на противоположный берег, поскользнулся и нечаянно прикоснулся к забору.

      – И так два раза?

      – Да!

      Все кроме Генки рассмеялись.

      – Погоди, – сказал Размик. – Зеленый что, в одежде купался?

      – Ну да, – кивнул головой Рыжий. – Он стеснительный – дальше некуда.

      – Га-га-га! – опять заржали хором.

      – Ну, идем в поселок писать бумаги, – сказал Размик.

      Рыжий натянул мешок на высохшее тело, нарезал пучок ивовых веток для новых сандалий, и они отправились гуськом по тропинке через лес. Ступая вслед за Генкой, Денис смеялся всю дорогу, так как кроме мелькавшей перед ним голой задницы смотреть было больше не на что.

      *

      Андрюха Грузин оказался веселым и общительным молодым человеком. И если что-то в его поведении напрягало, относилось оно в первую очередь к качеству юмора, который был откровенно казарменным.

      Генка сидел в комнате Дениса, живущего на той же улице, называемой Первой, но в доме под номером десять, находившемся на сто метров ближе к площади. Комнату Рыжий делил вместе с Бубликом, в данный период своей жизни валявшимся в больничке. Раньше с Бубликом жил Грузин, но так как последний женился и съехал к Ладе в дом номер семнадцать по улице Второй, Денис перебрался на андрюхину кровать.

      Генка с удовольствием ел жареную картошку, пил самогон и слушал своих опытных товарищей, ставших ему новыми друзьями. Последние тоже пили, но ели мало. Видимо, пища совсем не прибавляла им аппетита. Третий стул они взяли у соседей слева, которые решили устроить пикник и ушли на реку