Книга Пыли. Тайное содружество. Филип Пулман

деньгами такое не измерить. Вероятно, этот пир – последний, где мы его используем, – добавил он со вздохом.

      – Что, правда? Но почему?

      – Ты же никогда не видела Пир целиком, да? – сказал старик. – Ужинала в зале и даже за высоким столом, но никогда не оставалась до конца Пира, не так ли?

      – Ну, меня же не приглашали, – кротко заметила Лира. – Это было бы неправильно. И в Гостиную меня бы потом тоже не позвали, не говоря уж обо всем прочем.

      – Гм-м, – с непроницаемым лицом протянул мистер Коусон.

      – Так что, нет, я понятия не имею, зачем нужно это большое блюдо. Трюфели подавать, на десерт?

      – Попробуй поставь его.

      Лира опустила посудину на стол. Она перекатилась на круглом выпуклом донышке, наклонилась и замерла в таком положении.

      – Неудобное оно какое-то, – заметила Лира.

      – Потому что его не ставят – его носят. Это емкость для розовой воды.

      – Для розовой воды? – Лира с новым интересом посмотрела на старика.

      – Именно. После мяса и перед десертом гостям приносят розовую воду в четырех чашах. Эта – самая лучшая. Джентльмены из колледжа и их гости могут смочить пальцы или, если пожелают, салфетку. Но в этом году нам перестали поставлять розовую воду. Хватит только для этого Пира.

      – А разве нельзя достать еще? Розы-то везде растут. У магистра в саду полно роз! Из них же можно сделать розовую воду… Да я бы сама смогла! Вряд ли это так уж трудно.

      – О, в английской розовой воде недостатка нет, – сказал стюард, снимая с полки над дверью тяжеленную бутыль. – Но она… слишком водянистая. В ней нет тела, субстанции. Самую лучшую привозят из Леванта и даже из более отдаленных мест. Вот, понюхай.

      Он вынул пробку. Лира склонилась над бутылью, и на нее пахнуло густым ароматом всех роз, какие цвели в этом мире с начала времен. Нежность и мощь его были столь глубоки, что выходили за пределы сладости и сложности и там, по ту сторону, превращались в нечто ясное, чистое, прекрасное и совершенное в своей простоте. Так мог бы пахнуть сам солнечный свет.

      – О, – сказала она. – Теперь я поняла. И это все, что осталось?

      – Да, последнее, что я сумел достать. Думаю, у мистера Эллиса, казначея в Кардинал-колледже, припрятано несколько бутылок, но он бережет их как зеницу ока. Придется налаживать с ним отношения.

      Мистер Коусон всегда говорил так сухо, что трудно было понять шутит он или уже нет. Но история с розовой водой была очень уж интересной.

      – Так откуда, вы сказали, взялась вот эта вода, та, что лучше всего? – переспросила Лира.

      – Из Леванта. В основном из Сирии и Турции, насколько я понимаю. Говорят, знатоки чувствуют разницу и понимают, из какой именно страны привезена вода, но мне это никогда не удавалось. Это же не вино – токай или портвейн, когда в каждом бокале целая сокровищница вкуса, и стоит только разобраться, как уже не спутаешь один винтаж с другим. Не говоря уж о разных сортах вина. Когда речь о вине, ты можешь