Книга Пыли. Тайное содружество. Филип Пулман

неправильно.

      – Опять… – пробормотал Пан.

      – Что?

      – Раньше ты верила в лучшее. За что бы мы ни брались, ты была уверена, что у нас все получится. Даже когда мы вернулись с Севера, ты все еще так считала. А теперь ты осторожничаешь, о чем-то тревожишься… Ты стала пессимисткой.

      Лира понимала, что он прав, но с его стороны нехорошо было ее упрекать. Как будто это она виновата!

      – Я была еще маленькой, – вот и все, что она смогла ответить.

      Пан не откликнулся.

      До самого вокзала они шли молча, и только там Лира позвала:

      – Пан, иди ко мне.

      Он тут же запрыгнул ей на руки, Лира подсадила его на плечо и тихо сказала:

      – Смотри мне за спину. На случай, если за нами кто-нибудь наблюдает.

      Пан повернулся назад и поудобнее уселся у нее на плече, пока она поднималась по ступенькам к входу в вокзал.

      – Не иди сразу к ячейкам, – прошептал Пан. – Сначала посмотри журналы. А я огляжусь, нет ли тут кого-нибудь, кто не поезда ждет, а высматривает, не придет ли кто за той сумкой.

      Лира кивнула и, повернув за дверью вокзала налево, направилась к книжному прилавку. Пока она листала журналы, Пан присматривался к людям, стоявшим в очереди за билетами, сидящим за столиками в кафе, изучавшим расписание или спрашивавшим о чем-то в справочной.

      – Кажется, все чем-то заняты, – тихо сообщил он. – Никого, кто болтается без дела, не видно.

      Лира нащупала в кармане ключ.

      – Ну так что, можно идти?

      – Да, давай. Только не торопись. Иди спокойно. Посмотри на часы или на расписание…

      Лира положила журнал и отвернулась от прилавка. Ей казалось, что на нее со всех сторон уставилась пара сотен глаз, но Лира напустила на себя беспечный вид и неспешно двинулась на другой конец зала, к камере хранения.

      – Пока все в порядке, – успокоил ее Пан. – Никто на нас не смотрит. Давай!

      Ячейка номер 36 оказалась на уровне пояса. Лира повернула ключ, открыла дверцу и увидела внутри потрепанный холщовый рюкзак.

      – Надеюсь, он не слишком тяжелый, – пробормотала она и потянула рюкзак на себя, оставив ключ в замке.

      Рюкзак оказался тяжелым, но Лира без труда забросила его на правое плечо.

      – Вот бы мы могли делать, как Уилл, – сказала она.

      Пан понял, что она имеет в виду. Уилл Парри мог становиться невидимым, и эта способность в обычном мальчике изумляла северных ведьм, которые умели исчезать таким же способом: становясь настолько неинтересными для окружающих, что их переставали замечать. Уилл оттачивал это умение всю жизнь, чтобы прятаться от полицейских и социальных работников, которые могли заинтересоваться, почему это он не в школе, начать расследование и разлучить его с любимой матерью, которую терзали страхи, временами помрачавшие ее ум.

      Когда Уилл рассказал Лире о том, как он жил и как трудно было отводить от себя лишнее внимание, она сначала поразилась, как человек может выдерживать такое одиночество, затем восхитилась его храбростью, а потом