В овечьей шкуре. Марина Павлова

Мы сейчас иногда приезжаем на олимпиады в мужские гимназии. – Рассказала подруга, уже глядя на меня.

      Я встала и подошла поближе, чтобы рассмотреть его. Кристина подошла ко мне и открыла ящик комода, на котором стояли награды и кубки.

      – Есть ещё одна его фотография, – помрачнев, сказала подруга.

      Она достала из ящика маленькую фотографию. На ней было запечатлено пять молодых парней. Фотография была старой и затертой по краям, мелкие высветившиеся пятна покрывали частями фото. На нём так же был Дегтярев. Он абсолютно не изменился, а вот всех остальных стоящих молодых парней на фото я не узнавала. Они стояли на футбольном поле, обнявшись за плечи и широко улыбаясь.

      – А кто остальные? – показала я на оставшихся четверых.

      – Кажется, это Агиев Дмитрий, а рядом с ним Чумаченко Алексей, – она указала на двух парней справа, что улыбались, вытравливая кривляньями свою улыбку. – Родители были против, чтобы это фото было здесь, но его всё-таки оставили из-за Дегтярева. – Вдруг настороженно добавила она.

      – Почему против? – обескураженно спросила я.

      Кристина перевела на меня свой взгляд, пожала плечами и резко добавила:

      – Их судили за изнасилование и убийство одной из девочек, что учились в этой школе.

      Такая новость меня сильно впечатлила, и я долго не могла понять, как это фото удалось сохранить в таком месте. Какое мытарство – оставить фотографии этих людей рядом с доской почета.

      – Как давно это было? – озадачено воскликнула я.

      – Около тридцати лет назад, – заключила подруга. – Следующий Нишенов Олег, Скеров Андрей и последний Дегтярев.

      Я пригляделась к фото и лицо третьего парня мне тоже показалось знакомым. У меня возникло странное чувство дежавю и острая уверенность в том, что я его уже видела.

      – Это не впервой, что убивают девушек из этой школы, – с ужасом прошептала я.

      – Иногда не хочется задумываться над тем, какие люди тебя могут окружать. Боишься разочароваться, – с осадком печали добавила Кристина, затем она просунула фото мне.

      – Что ты делаешь? – поинтересовалась я.

      – Я бы не хотела, чтобы портреты моих убийц высели на доске почета, – яростно проговорила подруга.

      Было видно, что ей обидно за сложившуюся ситуацию. Она опять протянула потертое фото мне.

      – Выброси где-нибудь по дороге домой. Тольке не рядом со школой.

      – Я не могу, – запротестовала я. – Это мародёрство – портить школьное имущество!

      – Этим людям, – она указала пальцем на двоих парней с краю, – надо в аду гореть, а не в школе на старых фотографиях красоваться.

      Она силой всунула фотографию в мои руки.

      – А что если спросят? – испуганно добавила я.

      – Всё равно, – безразлично пожала плечами Кристина. – Разве тебе уже не всё равно?!

      Я не спешила с ответом. Я посмотрела на фотографию. Она совсем скомкалась, но как только я услышала скрип двери, то тут же сильно сжала фото в ладони. В музей вошел мой отец