Заговор головоногих. Мессианские рассказы. Александр Бренер

чресла она умащала жиром жёлтого суслика.

      Она научила Тимура совокупляться со всем живущим: с ослом и пчелой, с хомячком и удодом, с джейраном и тушканчиком, с серым вараном и черепахой.

      Как говорят французы: HONI SOIT, QUI MAL Y PENSE – позор тому, кто дурно об этом подумает.

      Когда они дрючились летним сияющим утром, над ними в небе висел серп месяца, как крошечная тающая льдинка.

      А потом войско Тимура собралось в поход, и он ускакал – без Айнуры.

      Она осталась одна – с озером Иссык-Куль, со степными тушканчиками, с майскими жуками, с шустрыми ящерицами и стремительными стрекозами – и ей не было одиноко.

      Тополиные листья уже начинали желтеть: наступала осень.

      3. Я пришёл с этим сценарием к поэту Зульфикарову на территорию Мосфильма, где у него была квартира.

      Я хотел, чтобы он прочитал мой сценарий и сказал, есть ли шанс его поставить.

      Помню, день был чудесный, с густой синевой над домами.

      Прозрачные облака, похожие на паутину, рассекали московское небо.

      Дом, в котором жил Зульфикаров, стоял в густейшей траве, а вокруг – сады, овражки, пригорки.

      Так, во всяком случае, я помню.

      Я поднялся на верхний этаж и в волнении перевёл дыханье.

      Я нажал на кнопку звонка, ожидая какого-то чуда.

      4. Он встретил меня в восточном халате и шароварах.

      На стене висела икона с житием святого.

      Квартира была светла и просторна.

      Зульфикаров оказался статным мужчиной с широкой грудью.

      У него была чёрная чёлка над сияющими глазами.

      Он показался мне очень красивым, юным и страшно весёлым.

      На паркете лежал ковёр – тоже очень красивый.

      Вся комната излучала свет, как инсталляция Джеймса Таррелла.

      Тимур Зульфикаров приветливо улыбался.

      Он спросил меня, кто я и откуда.

      Он сказал, что мы с ним земляки: он из Душанбе, я – алмаатинец.

      Он сказал, что пишет сейчас поэму об Омаре Хайяме.

      Мы пили чай из ярких пиал – душистый горячий напиток.

      Он попросил меня оставить сценарий и позвонить через неделю.

      На прощанье он крепко пожал мою руку.

      5. Прошла неделя.

      Перед звонком Тимуру я сильно волновался.

      Он сказал в трубку, что сценарий очень хороший.

      Сказал, что из сценария могла бы выйти чудесная кинокартина.

      Но в Советском Союзе такой сценарий невозможно поставить.

      Я был счастлив и так: меня похвалил Тимур Зульфикаров!

      Я был счастлив, как никогда в жизни!

      Он сказал, что будет следить за моим поэтическим развитием.

      Он пожелал мне удачи.

      С тех пор я его ни разу не видел.

      Не знаю, следил ли он за моим развитием, но я за его развитием не следил и о нём не думал.

      А вчера вдруг вспомнил.

      6. Стал искать Тимура Зульфикарова в интернете.

      Нашёл его официальный сайт – там много чего было.

      Наткнулся на такую характеристику поэта: «Тимур Зульфикаров –