Хрупкость. Екатерина Люмьер

улыбкой. – В детстве я хотел, чтобы он был моим настоящим отцом. Он замечательный человек.

      – Я слышал о нем. Точнее, был на его «Красавице и Чудовище».

      – Да… – Де ла Круа вздохнул – У него множество различных талантов.

      – Думаю, у тебя их не меньше, – вдруг произнёс Чарльз. – Ты не хотел бы составить мне компанию и сходить в театр Ковент-Гардена на следующей неделе? Я буду рад, если ты согласишься.

      – С удовольствием, – с готовностью ответил Аньель. – Кстати, откуда ты родом?

      – Я из Уэльса, из Кардиффа. Это небольшой город в Северной Ирландии. – Гэлбрейт затушил остатки папиросы.

      – Готов поспорить, ты прекрасно знаешь Лондон.

      – Хочешь в этом убедиться?

      Аньель загадочно улыбнулся и кивнул. Впервые за долгое время он чувствовал себя очень легко.

      – Тогда, если хочешь, мы могли бы завтра, все-таки суббота, отправиться на прогулку по городу. Я покажу тебе Лондон.

      – Буду ждать с нетерпением, – юный граф убрал медную прядь со лба. – Я рад, что нас поселили вместе.

      – Я тоже, Аньель. – Он улыбнулся и поднялся, чтобы отойти к стойке и оплатить их напитки и закуски, а потом вернулся и закурил ещё одну папиросу.

      Они беседовали еще с несколько десятков минут, а потом уже стоило вернуться в общежития. Жить вдвоем было приятно. Некоторые жили аж вчетвером. В этот вечер Чарльз рассказывал Аньелю легенды далеких северных народов, а де ла Круа делился своими увлечениями. У Гэлбрейта промелькнула мысль, что он очень хотел бы познакомиться с Виктором Люмьером, чье имя не раз звучало в тот вечер. Только вот он не знал, что Люмьер решил найти его сам.

      Глава IV. Письма

      Вечер для Чарльза, субботний и выходной, после того дня как они сходили с Аньелем в театр, ознаменовался знакомством с тем, о ком он был наслышан, и с тем, кого он вовсе никогда не ожидал встретить. Экипаж забрал его из условленного места и доставил до чужого загородного поместья. Ехать было миль двадцать, а потому дорога не заняла много времени. Экипаж вез его различными улочками, часто петляя, а потом и вовсе свернул в сторону разросшегося леса, и когда из-за деревьев показалась стройная башня и фасад особняка, выступающий из вечерней тьмы и легкой туманной дымки своими горящими окнами, Чарльз осознал, что его ждали. И встречать его вышел сам хозяин дома.

      В письме, которое он получил накануне, цель встречи была указана очень расплывчато, и всю дорогу Чарльз гадал, что может за этим стоять. Однако одного взгляда на хозяина дома хватило, чтобы понять, с кем ему предстоит провести этот вечер. Его портреты часто печатали в газетах в связи с театральными премьерами и сводками новостей из деловой хроники. Покинув экипаж, он неловко переступил с ноги на ногу и потом все же сделал шаг вперед, гордо вскинув голову. Перед ним был не кто иной, как Виктор Люмьер.

      – Добрый вечер. Я очень рад познакомиться с вами, – сказал он.

      – Добрый вечер, –