Хрупкость. Екатерина Люмьер

исследований, – подытожил Венсан, беря его руку в свою.

      – Я видел, как он тебя расспрашивал и ходил за тобой по пятам. – Люмьер прижался к Венсану, устраивая подбородок у него на плече. – То, что сказано в гневе, является правдой. Он винит меня в том, что у него не было нормальной семьи, и он действительно захотел от нас сбежать. Еще два года назад хотел, – вдруг добавил Люмьер.

      Венсан вскинул брови.

      – Ты мне не говорил об этом.

      – Он хотел уехать из-за меня. – Виктор покачал головой.

      Де ла Круа вопросительно посмотрел на него.

      – Но ведь в этом нет никакого смысла. Он так любил тебя.

      – В этом и дело, Венс, – он виновато посмотрел на де ла Круа, – он любил меня.

      На мгновение обида отразилась на лице Венсана. Он почувствовал, как сердце яростно забилось в груди. Возникшее чувство было настолько ярким и обжигающим, что ему захотелось кричать, однако вместо этого он лишь пробормотал:

      – Вот оно как.

      – Выспрашивать меня он начал еще в тринадцать лет, а через два года признался. Я с ним серьезно поговорил, и на этом, казалось бы, все закончилось. Но ровно перед отъездом я сам спросил его снова. И он ответил, что уже нашел свою любовь в медицине. – Виктор погладил Венсана по спине. – Могу предположить, что он сам себя обманул в чувствах ко мне.

      – Я был ужасным отцом, – произнес Венсан с неожиданным напором. – Если бы я лучше старался, ничего бы из этого не произошло.

      – Сложно судить, Венс, очень сложно. Ему нужна была твоя любовь. Потом ему стало легче винить меня, что ничего не вышло у тебя и твоей жены. Как надежду во мне нашли твои родители, так виновника всех бед захотел найти Аньель. Так проще.

      – Это неправильно, – упрямо ответил Венсан. В его взгляде промелькнул страх. – Я один виноват во всем.

      – Как ты уже заметил, для него – ты интересный экземпляр. А я тот, кого любит его отец, который никогда не любил его мать. – Виктор потянулся и поднял кленовый красный лист. Он завертел его между пальцев. – Это обидно знать. Я учил его всему, что знал сам. Был с ним с утра до ночи с самого детства. И теперь на самом деле я ему не нужен. – Люмьер поджал губы, но потом выдохнул, опустив плечи, и добавил: – Пусть для него ты лучше будешь сожалением, а не виновником всех бед. Поверь, иметь живого отца, который от тебя отказался и испортил тебе все детство намного хуже, чем понимать, что твой отец просто болен и мог не справиться с такой ответственностью.

      Венсан запустил пальцы в волосы. Его вновь глаза заблестели, а губы искривила горькая усмешка. Он посмотрел на Виктора, но не смог вымолвить ни слова.

      – Уже ничего не изменишь. Он вырос. – Виктор встал и подал руку Венсану. – Пойдем.

      – Остается только верить в то, что он не потеряет себя во тьме, ведь он уже отказался от света, – вымолвил тот, принимая руку Люмьера.

      Люмьер невесело усмехнулся. Вечерело, в парке появилась легкая дымка, похожая на туман. Люмьер взял Венсана под руку и медленно повел на выход,