Лилии полевые. Покрывало святой Вероники. Елена Кибирева

идти к своим братьям по духу, по вере и с ними нести общий тяжелый крест.

      Первым делом при наступлении ночи он направился к Торанию, который накануне был подвергнут безжалостному бичеванию. Устроить эту встречу было нелегко. Но при участии Маспеции ему удалось проникнуть к смертельно израненному рабу. Тораний очень обрадовался Альбину, он позабыл свою боль и едва приподнялся со своего ложа.

      – О, как я рад тебя увидеть, господин мой! Да благословит Господь твой приход!

      – Тораний, ты из-за меня страдаешь.

      – Не говори так, Альбин, мы не язычники. Разве не радостно пострадать за веру! Я должен хвалить и благодарить своего Искупителя, Который даровал мне счастье перенести за Него бичевание.

      – Мне жаль тебя, Тораний! Ты явился моим вторым и лучшим отцом.

      Альбин склонился к рабу, припал на его окровавленное плечо и заплакал. В комнате несколько мгновений царило молчание. Слышалось только всхлипывание Альбина.

      – Не горюй обо мне, господин мой! Разве ты не знаешь, что лучший наш удел, высшее счастье – это пострадать за Христа? Знаю, что отец твой хочет распять меня на кресте. Помолись за меня, чтобы Господь удостоил меня этого мученичества.

      – Помолись и ты за меня, Тораний, когда будешь у престола Всевышнего. Твоя молитва будет сильна.

      – Если удостоит Господь предстать пред лице Его, то буду просить Его, чтобы быть нам с тобою вместе на всю вечность. А теперь мы должны с тобой проститься. В здешней жизни мы больше не увидимся.

      – О, Тораний, Тораний! – только и мог прошептать юноша.

      – Любимый мой господин, не плачь обо мне! Я иду ко Господу! А ведь там вечное блаженство, вечная радость. Там не страшны нам будут наши гонители. Там Сам Спаситель! Не плачь же! Скажи мне: очень гневается на тебя отец твой?

      – И отец, и мать страшно озлоблены. Завтра назначен мой отъезд в Сицилию.

      – Понимаю: хотят скрыть твое обращение в христианство и заставить тебя вернуться к язычеству.

      – Да, это ясно, но я решил в Сицилию не ехать.

      – Как же быть?

      – Сегодня ночью я навсегда ухожу из дома.

      – Покидаешь родителей?

      – Да, я не могу больше оставаться в доме, в котором хулится имя Христово и высмеивается наша вера. Со своими родителями я давно разошелся. Мы чужие друг другу. Что ж я буду делать здесь? Поэтому я решил идти к своим братьям и нести общий крест. Что ты думаешь относительно этого?

      Тораний немного подумал, затем широко перекрестил голову Альбина и проговорил:

      – Да благословит тебя Господь! Да благословенно будет намерение твое! Иди! Помни, что сказал Спаситель: «Если кто оставит дом или родителей Христа ради, тот получит жизнь вечную». Твои родители не бедны и не беспомощны. А там положись во всем на волю Божию. Кто знает, быть может, в будущем они и сами обратятся ко Господу.

      – О, как бы я желал этого! – от всей души проговорил Альбин и крепко обнял раба.

      Тораний, в свою очередь, заплакал.

      – Крепись, мужайся, Альбин! Будем верить и надеяться, что мы с тобой снова увидимся в вечном Небесном Царстве.