Байкал. Книга 2. Татьяна Вячеславовна Иванько

его после пожара двадцатилетней давности.

      Сам Марей-царевич, или как все кличут его теперь, Могул, явился на крыльцо встретить нас и даже не заставил себя ждать. Тут уж я разглядывал его во все глаза, он, впрочем, не обратил внимания на мясистую девицу, что пялилась на него. Привычен он к такому, в центре всеобщего внимания всю жизнь. Я видел его несколько раз, но очень давно, ещё до того, как узнал Аяю… И с тех пор помнил каков он был. Но так близко я не видал его никогда. В чёрных одеждах, без единого цветного пятнышка, только рубашка белоснежной полосой выглядывает у горла, да на рукавах. Очень стройный, но сильный, это видно по движениям его тела, с возрастом он не отяжелел, как иные, длинноногий и гибкий, белокурые волосы или не тронуты сединой, али она прячется в их светлых волнах, распущенных по плечи. Изумительной правильной красоты тонкие черты обрамляла светлая мягкая борода, лишь подчёркивая сильный подбородок, выступающий под ней. Лицо учёного, мыслителя, не сластолюбца… Мог он быть «мёдом для её сот»?..

      Из-под тяжёлых век огромные серые глаза смотрели на нас, покой и уверенность в них смущены страхом за отца и болью.

      – Сингайл, великий кудесник, Марей-царевич пред тобой, Могул просит тебя, – он наклонил великолепную голову.

      Эрик нахмурился и сказал весомо, стараясь придать голосу низких рокочущих звуков, не впуская молодую бархатистую мягкость, что была в нём всегда:

      – Не трать слов, Марей-царевич, веди к отцу.

      Марей-царевич, кажется, оказался удовлетворён таким ответом и даже рад, потому, развернувшись, повёл нас по коридорам дворца, где я так и не был, влетев некогда в книжную комнату, а после в почивальню вот этого самого Марея, но тогда мне и в голову не пришло разглядывать голого сонного царевича.

      Мы шли довольно долго по лестницам и коридорам, я оглядывался по сторонам с интересом, ведь стены эти помнили ещё наш древний Байкал, когда был здесь на берегу небольшой портовый город Авгалл… Да, здесь всё было подобно тому, как в нашей с Эриком древней столице, те же великие строители задумывали и строили города и дворцы в во всех тогдашних городах. В самом городе больше таких изумительных зданий нет, он вырос в последние триста сорок лет, с тех пор, как погиб Байкал, а к этому времени уже давно не было величайших зодчих, возводивших сказочной красоты чертоги одною силою воли и ума, не прикасаясь грубыми инструментами. А потому здесь стены были гладкими как зеркало в этой, древней части дворца, и отличались, хотя и подражали тщательно в остальных частях, которые мы проходили. Поистине запутанное строение, просто так дорогу не найдёшь, проводник и впрямь необходим и Могул, конечно, великую честь нам оказывает. Хотя, если вдуматься, не простых лекарей ведёт, полумифического кудесника Сингайла. А если ещё глубже вдуматься, то… Мы так долго шли, что я о чём только не передумал, глядя в гордую спину Могула, уверенной поступью следовавшего по длинным коридорам.

      Наконец мы подошли к высоким дверям, украшенным изысканной резьбой и даже кусочками горного хрусталя, посверкивающего в огнях ламп. Привратники с поклоном отворили перед