Байкал. Книга 2. Татьяна Вячеславовна Иванько

Куда совершеннее, чем мы с тобой, ущербные.

      – Мы ущербные? – удивился Эрик, будто споткнувшись. – Мы?!

      – Мы. Мы даже умереть не можем. А из-за этого ни любить, ни жить по-настоящему. Ты не задумывался?

      Эрик выпрямился.

      – Любить… – он хмыкнул, – бери да помирай, кто не даёт?

      – Ты, конечно! – улыбнулся я.

      – Значит, меня всё же любишь, – засмеялся Эрик.

      – Куда от тебя деться, – вздохнул я.

      – Так может, опять объединимся?

      – Да ну тебя к чёрту! Ты опять найдёшь к чему взревновать и начнёшь мор насылать на моих потомков… – сказал я и подумал про себя, с какой радостью я принял бы его предложение, если бы у меня не было Аяи. Стало быть, теперь я ревную и куда больше, чем он.

      – Ладно, пусть не сейчас, всё равно мне в миру ещё лет десять-двадцать не появиться, но давай хотя бы видеться будем?

      На это я согласился, только выговорил встречи вот так, в городах.

      – Не то придумаешь ревновать к какой-нибудь своей жёнке очередной.

      – Ты-то не женисся теперь, так блудишь?

      – Так оно нам сподручнее. Привязанностей сердце, остывшее, не терпит, – ответил я, а сам подумал, а почему, действительно, я до сих пор не женился на Аяе?..

      Эрик покачал головой, усмехаясь, и сказал:

      – «Остывшее»! Будто пылал когда! Лея и та вскользь прошла по сердцу твоему, не задела.

      – Вот потому, не заводя семей-то, и легче. А то объясняй жене, чего она старится, а я нет… устал я, братец. Да и дети… знать, что переживу их на сотни и сотни лет. А так… – сказал я, оборачиваясь в поисках хозяина, чтобы приказать ему приготовить мне с собой вина.

      Мы с Эриком вместе вышли на улицу, Аяи не видать поблизости, надеюсь, она в повозке дожидается. Правду сказать, долгонько ей пришлось ждать сегодня, но простит, надеюсь, не виделись мы с братом двадцать лет.

      – Донесёшь бочонки-то свои? – спросил необычайно радушный сегодня Эрик.

      – Сил во мне покамест достанет на безделицу этакую. Ты чего в Каюме делал-то?

      – Девицу новую выбрал себе. Вот обольстить примеривался, а тут ты… – засмеялся Эрик.

      – Переоблачись тогда, в этакого нищего страхолюда не влюбится ни одна девица.

      Мы обнялись снова и попрощались, уговорившись встретиться тут же через месяц.

      Я издали увидел нашу повозку, Аяи не видно, надеюсь, она укрылась внутри… Надежда рассыпалась, когда я подошёл ближе: какой-то человек тёрся возле. Судя по одежде, лоской роже и тому, что поодаль мялся слуга, поглядывающий сюда со смесью нетерпения и покорности, человек этот был богатый.

      – Что надобно вам, вашец? – спросил я, опуская бочонки на землю.

      Аяя с облегчением обернулась на меня и, воспользовавшись тем, что и непрошенный её собеседник отвлёкся, исчезла под пологом повозки. Эх, Аяя, раньше надо было прятаться, вон у мужика совсем ошалелый вид. Небось, денег сулил, богатеи всегда деньги наперёд суют…

      – Кто она? Кто она тебе? – спросил ошалелый. Голос низкий и обычно, надо думать, раскатистый,