Сочинения. Владимир Маяковский

пространство!

       Пристальней!

      Солнце блестит горы.

      Дни улыбаются с пристани.

ПРОШЕНИЕ НА ИМЯ……

       Прошу вас, товарищ химик,

       заполните сами!

      Пристает ковчег.

       Сюда лучами!

      Пристань.

       Эй!

       Кидай канат ко мне!

      И сейчас же

       ощутил плечами

      тяжесть подоконничьих камней.

      Солнце

       ночь потопа высушило жаром.

      У окна

       в жару встречаю день я.

      Только с глобуса – гора Килиманджаро.

      Только с карты африканской – Кения.

      Голой головою глобус.

      Я над глобусом

       от горя горблюсь.

      Мир

       хотел бы

       в этой груде горя

      настоящие облапить груди-горы.

      Чтобы с полюсов

       по всем жильям

      лаву раскатил, горящ и каменист,

      так хотел бы разрыдаться я,

      медведь-коммунист.

      Столбовой отец мой

       дворянин,

      кожа на моих руках тонка.

      Может,

       я стихами выхлебаю дни,

      и не увидав токарного станка.

      Но дыханием моим,

       сердцебиеньем,

       голосом,

      каждым острием вздыбленного в ужас

       волоса,

      дырами ноздрей,

       гвоздями глаз,

      зубом, исскрежещенным в звериный лязг,

      ежью кожи,

       гнева брови сборами,

      триллионом пор,

       дословно —

       всеми порами

      в осень,

       в зиму,

       в весну,

       в лето,

      в день,

       в сон

      не приемлю,

       ненавижу это

      все.

      Все,

       что в нас

       ушедшим рабьим вбито,

      все,

       что мелочинным роем

      оседало

       и осело бытом

      даже в нашем

       краснофлагом строе.

      Я не доставлю радости

      видеть,

       что сам от заряда стих.

      За мной не скоро потянете

      об упокой его душу таланте.

      Меня

       из-за угла

       ножом можно.

      Дантесам в мой не целить лоб.

      Четырежды состарюсь – четырежды омоложенный,

      до гроба добраться чтоб.

      Где б ни умер,

       умру поя.

      В какой трущобе ни лягу,

      знаю —

       достоин лежать я

      с легшими под красным флагом.

      Но за что ни лечь —

       смерть есть смерть.

      Страшно – не любить,

       ужас – не сметь.

      За всех – пуля,

       за всех – нож.

      А мне когда?

       А мне-то что ж?

      В детстве, может,

       на самом дне,

      десять найду

       сносных дней.

      А то, что другим?!

       Для меня б этого!

      Этого нет.

       Видите —

       нет его!

      Верить бы в загробь!

       Легко прогулку пробную.

      Стоит

       только руку протянуть —

      пуля

       мигом

       в жизнь загробную

      начертит