Счастливые сестры Тосканы. Лори Нельсон Спилман

что нам следует объясниться, но все откладывала, откладывала… И вот пожалуйста, дотянула до последнего. Надо хотя бы с ним попрощаться. Пока наше такси едет в аэропорт и Люси занята своими ногтями, я обдумываю, как лучше поступить. Может, послать эсэмэску? Написать, что люблю его и буду скучать. Но в последнее время все так усложнилось. Теперь Мэтт начнет искать скрытый подтекст, может все не так истолковать. Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто я вожу его за нос.

      И я набираю сообщение:

      Увидимся через десять дней. Береги себя.

      Ответ, как всегда, приходит мгновенно:

      Горжусь тобой, Эмми. Если что, всегда можешь на меня рассчитывать. Кстати, а где моя толстовка?

      О господи! Я ведь так и не вернула Мэтту толстовку, которую он одолжил мне в тот вечер, когда Дария устраивала у себя собрание Клуба книголюбов.

      Извини. Она висит у меня в шкафу. Можешь забрать ее: Кармелла поживет у меня, пока я в отъезде. Только не входи без стука, напугаешь ее.

      Я уже собираюсь отключить телефон, когда приходит еще одна эсэмска:

      Мы можем серьезно поговорить, когда ты вернешься? Пожалуйста.

      У меня сводит живот. Я делаю глубокий вдох.

      Конечно.

      Я забрасываю телефон в сумочку и уже хочу ее защелкнуть, как вдруг какой-то предмет на дне бросается мне в глаза. Я замираю. Волоски на руках встают дыбом. Не может быть!

      Он холодный и размером с серебряный доллар. По кругу надпись: «Святой Христофор, защити нас». Бронзовый медальон, который когда-то принадлежал нашей маме.

      Многие годы этот медальон был для Дарии самой ценной вещью. Отец подарил его старшей дочери на первое причастие.

      – Святой Христофор – покровитель путешественников, – сказал тогда папа. – Твоя мама хотела бы, чтобы этот медальон перешел к тебе.

      И вот теперь Дария передала его мне. Она, наверное, постеснялась вручить его мне лично и решила тайком подбросить в сумку.

      Я с тихим стоном выуживаю талисман из сумки и прижимаю его к груди. Становится так спокойно на душе. Теперь меня оберегают святой Христофор… и память моей мамы… и любовь сестры.

      Люси перестает дуть на ногти и, склонив голову набок, смотрит на меня:

      – Господи, Эм, что с тобой? Оргазм, что ли, испытала?

      Как мы и договаривались, тетя Поппи ждет нас у стойки авиакомпании «Дельта».

      В последний раз мы виделись десять лет назад, но я узнаю ее с первого взгляда. Вообще-то, Поппи трудно не заметить – на ней ярко-зеленые слаксы, блейзер в стиле пэчворк и круглые очки в половину лица.

      – Ну чем не Элтон Джон, – бурчит себе под нос Люси.

      Тетя машет нам сразу обеими руками. Рядом с ней стоят два чемодана на колесиках, оба в фиолетовых, красных и желтых пятнах, как будто кто-то – может быть, и сама Поппи – взял кисти, окунул их в краску и забрызгал идеально белую поверхность.

      – Солнце мое! – Тетя трусцой бежит в нашу сторону, у нее блестящий коралловый маникюр в тон губной помаде. – В жизни ты еще прекраснее!

      Хотелось бы мне суметь разозлиться на женщину,