Не уходи. АНАТОЛИЙ ЭММАНУИЛОВИЧ ГОЛОВКОВ

денег!

      Может, на колени встанете?

      И встану! А хули тут?

      Вы серьезно?

      Абсолютно!

      Но костюм только из химчистки!

      Погоди! Нет! С точки зрения науки, я не прав! Я ведь собрался встать суть не на колени, а на брюки! Чуть не обманул!

      Герман ножницами вырезает дыры в брючинах и падает на колени.

      Но это же английский твид! Я с вами разведусь, сволочь пузатая!

      И БОЛЬШЕ НИКОГО

      Есть места, непригодные к жизни, и мало кто станет жить добровольно. Тоже зона, да не тюрьма.

      Есть дом, который пообещал предкам не продавать, не ломать и не покидать. И чтобы похоронили рядышком со своими.

      Дядя Саша и остался.

      Сюда не долетают новости с Большой земли.

      Здесь когда-то советская беда стряслась, непомерная.

      Зимой у него сдохла старая корова, косить сено уже нету сил…

      Телевизор не работает, электричества нету.

      По радио он знает, что на Украине война среди своих же братушек, – вот грех-то и горечь, не понять.

      Молится в святом углу: церковь давно разграблена.

      Чернобыльская зона. Дядь Саше 79. Коту 12.

      У них никого нет больше.

      Он ловит рыбу в пруду-охладителе, хотя гоняет охрана, кормит себя и кота.

      МИШЕЛЬ

      Лерыч упал с трапеции, ушел из цирка, вернулся в свой городок.

      Там он встретил одну Тамару, напрягся и через год встал с кресла. А она сбежала с армянином.

      Такие дела.

      Он запил, всем говорил, нахрена ему теперь ноги?

      Мать прятала деньги, потом махнула рукой.

      Однажды Лерыч увидел в небе кота и подумал, что принял лишнего. Но кот реально парил с балкона девятиэтажки. Его оттуда сбросили на шарике добрые школьники.

      Лерыч его спас, назвал Мишелем, в честь Монгольфье, придумавшего аэростат.

      Стал дрессировать.

      Но коту не нравился перегар, он кусался и убегал. Тогда Лерыч завязал.

      Они выступали на рынке, на вокзале и даже у мэра.

      Когда Тома вернулась и сказала, что все еще любит Лерыча, Мишель нассал ей в сумку, и она поставила ребром: либо я, либо чертов кот.

      Вот так вот…

      Кот уступил и ушел.

      Тут умерла мама. Потом за Томой приехал законный армянин и повез ее рожать.

      Лерыч сдал однушку за бухло.

      Когда не давали в долг, показывал афишу, где он на трапеции.

      Осенью он лежал в подвале и харкал кровью.

      Вдруг появился его кот с кучей родни.

      Кошки забрались под одеяло, коты легли в изголовье и в ногах, целебно мурча. Они не покидали его до весны, пока Лерыч не оклемался.

      Тогда он усадил Мишеля на плечо и сказал: поплыли-ка отсюда к едрене фене. Ведь не может быть, чтобы повсюду котам и людям жилось в таком говне?

      Кот согласился.

      Может, тогда во Францию?

      А что, в России мало места?

      Они сели на пароходик и почухали вниз по Оке.

      ВСЕГДА СО МНОЙ

      Нохча, Нохча, слово-то какое, как сонная рыба на льду.

      Дивно мне, что кто как задумает снимать о русском Севере, писать ли, ставить