Атаман. Андрей Посняков

логично, о чем разговор? Просто немного невероятно… так, слегка.

      Незнакомцев мужичок встретил без страха. Придержав коня, поклонился в седле:

      – Здравы будьте, добрые люди.

      – И ты, человеце, здоров будь. С Белеозера?

      – Не, с починка еду. Сына старшого навещал. Язм Микол Белобок, своеземец, может, слыхали?

      – Не, – Борисычи, переглянувшись, пожали плечами. – Не слыхивали. А до Белеозера долго ль еще?

      – Да недолго, дня три. Вы, смотрю, приказчики, гости?

      – Они самые и есть.

      – С каких земель?

      – Устюжане.

      – Добрый городок. Слыхал.

      – Ты, мил человек, скажи – нам тут дальше заночевать есть где?

      Своеземец Микол неожиданно задумался, даже сдвинул на затылок шапку:

      – Было бы где – да. В Почугееве, село такое тут, большое, в пять домов, там и постоялый двор… Токмо он занят, да и избы все – обоз перед вами идет с Ярославля. Гости ярославские чего бают – страсть! Будто Едигей-царь, с Москвы выкуп забрав, все земли полонит, жжет, грабит. Стон по всей Руси-матушке стоит от ратей его безбожных… Правда ль? Жжет?

      – Да, лютует царь ордынский, – с видом знатока покивал Иван Тугой Лук. – Все потому, пока в Орде замятня была, Москва им дань не платила – а и кому было платить? Сегодня один царь, завтра – другой, послезавтра, прости, Господи, третий. Кому, спрашиваю, платить-то?

      – Инда так, так, – согласился Микол. – Ну, поеду, пора уж. А вам присоветую еще до села на постой встать. Тут скоро деревенька будет, в три избы, как раз напротив острова, так вы в крайние ворота стучите да Голубеева Игната спросите – он вас на ночь и приютит. Мужик хороший, возьмет недорого – всего-то денгу. Есть у вас деньги-то?

      Иван Борисович надменно хохотнул:

      – Денгу заплатим. Благодарствую, мил человек, за совет да за помощь.

      – И вам пути доброго.

      – Интересно, – проводив его взглядом, негромко протянул Вожников. – А этот чего же на нас не бросился, ватагу свою не собрал? Подстерегли бы, да…

      – Ой, дурень, дурень! – от души расхохотался Антип.

      Егор даже обиделся:

      – Чего сразу дурень-то? Те вон, парни, в лесу – ведь напали бы, сам говорил.

      – Так то – людишки лесные, дичь! Для них каждый чужак – враг, а для местных, наоборот – деньги. Тут ведь торговый путь! А ну-ка поди, побезобразничай – враз огребешь от здешнего князя. Да и людно тут, эвон. – Антип показал рукой. – Не та ли деревня? Вон и остров напротив как раз. Нам в крайнюю избу, туда… Голубеева Игната спросить.

      Вожников уже ничему не удивлялся – еще бы! – ни массивному, высотой в полтора человеческих роста, тыну из заостренных бревен, ни сколоченным из дуба воротам, кои, заскрипев, отворились, едва только Антип назвал Игната, ни бросившихся было на гостей огромным цепным псам.

      – А ну, цыть! – прикрикнул на собак неприметный, среднего роста, мужчина, на вид лет пятидесяти, но еще крепкий, с седоватой бородкой и темными глубоко посаженными глазами. – Ну, я Игнат. Вы насчет ночлега? Ярославские