Большая книга о разбойнике Грабше. Гудрун Паузеванг

Тетя чуть не плакала.

      – Ну что, Олли, выкрасть тебя отсюда? – спросил он.

      – Да, укради, пожалуйста! – обрадовалась Олли.

      – Тогда прыгай сюда, – скомандовал он. – В коридоре у вас слишком тесно. Пойдем коротким путем.

      Он рванул окно так, что посыпалось стекло.

      – Наконец-то свежий воздух, – сказал Грабш и шумно вдохнул.

      – Олли, ты никуда не пойдешь! – закричала тетя, отрывая подушку для стула, прилипшую к грязным штанам Грабша.

      Но Ромуальд Грабш уже спустил свою маленькую невесту на землю и протискивался в окно вслед за ней. Окно было маловато. Ему пришлось сложиться, как перочинный нож. Дом задрожал. С крыши попадала черепица.

      – Не дом, а узкая нора! – ругался он.

      – Олли, вернись сейчас же! – кричала тетя.

      Вывалившись наружу, он посадил Олли себе на плечи. При виде этой картины тетя упала в обморок.

      – А как же мои платья? – спросила Олли.

      – Забудь, – проворчал Грабш. – Принесу с разбоя новые.

      Он со всех ног бежал через пшеничное поле в лес. На этот раз он не пригибался. Да его и не было видно: над колосьями, на удивление жителей Чихендорфа, проносилась только рыжая Олли. Оборками желтого платья она обернула волосы и плечи разбойника, так что вместе они представляли собой удивительное существо.

      – Э-ге-ге! – кричала Олли, приветствуя людей на поле, – я Олли-разбойница!

      Тем временем тетя очнулась и, высунувшись из окна, стала звать на помощь:

      – Разбой! Караул! Грабш похитил мою племянницу! Он украл Олли!

      Но Олли и Грабш давно уже добежали до леса. Там они были в безопасности.

      Ромуальдолли, или Когда летучие мыши гадят в суп

      Как они были счастливы! Кружились по краю болота, валялись на траве в зарослях голубики, кувыркались, срывали цветы и подносили друг дружке понюхать, глазели на бабочек, пели, смеялись и вместе купались в водопаде. А когда стемнело, они загляделись на полную луну в вышине над лесом.

      Олли называла Ромуальда и «ландыш бородатый», и «ушанчик лохматый», и «Ромушастенький» и придумала ему еще столько других нежных прозвищ, что и не сосчитать.

      Он тоже старался придумать ей какое-нибудь прозвище, вертел имена и так и эдак, но додумался только приставить их одно к другому, так что получилось «Ромуальдолли». Это имечко привело его в такой восторг, что он захохотал, заикал, подавился и чуть не задохнулся.

      Но той же ночью счастье их омрачилось. Матрас-то у разбойника лопнул. К тому же вдвоем они бы все равно на нем не уместились.

      – А ты ложись на меня и накройся бородой, – щедро предложил Грабш, – тогда тебе будет тепло и мягко.

      Олли так и сделала. Но с каждым вдохом и выдохом Грабша ее поднимало и опускало, так что у нее началась морская болезнь. А когда разбойник поворачивался во сне, она скатывалась прямо на пол, и он легко мог ее задавить.

      В конце концов, под утро Грабш притащил