Большая книга о разбойнике Грабше. Гудрун Паузеванг

фрау разбойница! – прокричал им вслед подмастерье.

      До леса они добежали запыхавшись.

      – И что теперь? – сердито спросил Грабш. – Есть что будем? Умираю с голоду!

      – Но мальчик был такой несчастный, его нельзя было грабить! – запальчиво возразила она. – Я бы точно не смогла.

      – А жить на что мы будем, такие благородные? – фыркнул он. – Мое дело – разбойничать. Такая профессия. Заруби себе на носу!

      – Да уж, – всхлипнула она, – теперь я понимаю, что это значит. Больше я с тобой не пойду, сам занимайся своей профессией. У меня от нее сердце разрывается. А еще не люблю я иметь дело с полицией.

      – Сегодня ты засветилась.

      – По твоей вине! Без тебя я бы никогда не решилась украсть ни печную дверцу, ни ключи от школы!

      – Но идея-то твоя. Или будешь отпираться?

      Олли остановилась и заплакала.

      – Этого еще не хватало, – вздохнул он. – Так мы вообще не сдвинемся с места. Хочешь угодить полиции прямо в лапы?

      Он свалил печную дверцу на кусты черники, посадил на нее хнычущую Олли, поднял дверцу над головой и быстро зашагал к дому.

      Когда они пришли в пещеру, солнце высоко стояло над лесом. Олли спрыгнула с дверцы, дверца загромыхала по полу, Грабш повалился на сено. Олли растянулась с ним рядом. Голод у обоих притупился: у Грабша – от злости, у Олли – от страха и огорчения. Они старались заснуть, но сон не приходил. Они отвернулись друг от друга и стали думать и вздыхать по очереди, так громко, что летучие мыши над ними вздрагивали. Олли то и дело поднимала голову и испуганно прислушивалась: не идет ли кто?

      Наконец, ближе к обеду, когда комары стайками заклубились у входа в пещеру, она услышала, как муж захрапел. Звук был отвратительный. Слышать его не хотелось.

      Поэтому она встала и пошла хозяйничать у очага. Надо приготовить хоть что-нибудь! Наверно, какие-то припасы остались. Она бросила сердитый взгляд на разбойника, развалившегося в куче сена. Вот лежит он, ее муж Грабш, грабящий маленьких подмастерьев, которые не могут за себя постоять! Человек, который втягивает в неприятности безвинных, порядочных людей, таких как Олли! Вот он лежит, храпит, и не стыдно ему!

      Полиция под боком – но ко всему привыкаешь

      Вдруг Грабш перестал храпеть и поднял голову. Хотя в ушах у него росли целые пучки черных волос, слышал он очень хорошо.

      И сейчас разбойник слышал такие звуки, от которых мгновенно проснулся: лесники так не рычат, дровосеки так не пыхтят, а люди, которые просто ходят в лес за грибами, так деловито не откашливаются!

      – Потуши-ка огонь, Олли, – шикнул он.

      – Зачем? Я хочу сварить кофе, – удивилась она. – И нажарить оладьев…

      – Сейчас же потуши огонь! – скомандовал он. – Это полиция. Они заметят наш дым!

      Олли тут же погасила огонь, забралась в самый темный угол пещеры и сжалась там в дрожащий комочек.

      – Да не волнуйся ты, – пробормотал разбойник, – ничего с нами не будет.