Автопортрет. Стихотворения. 1958–2011. Владимир Бойков

скелет.

      «Слетела тихая снежинка…»

           Слетела тихая снежинка

      на меховой твой воротник,

      а на виске играет жилка —

      незамерзающий родник.

           Да я и сам – что лес морозный

      с ручьем под снежной пеленой:

      струится воздух папиросный

      над обнаженной быстриной.

           Как хрупко все!.. А в доме жарко,

      и хоть апрель еще далек —

      блеснуло с ворса слезкой жалкой

      и расставаньем с мокрых щек.

      «Я брал ее за тонкие запястья…»

           Я брал ее за тонкие запястья,

      их совершенно просто целовал.

           Я этого никак не называл,

      а в книгах – почитается за счастье,

      и там еще об этом говорится:

      все в первый раз – потом не повторится!

           И на заре меня попутал бес.

           В неповторимость счастья не поверив,

      захлопнув книгу, распахнул я двери —

      ну, что ж, проверим правоту небес:

      все в первый раз – потом не повторится!

           Не довелось мне к ней же воротиться,

      дверей знакомых вновь не открывал.

           Я осознал, что повторимость – счастье,

      когда ее за тонкие запястья,

      случалось, брал и просто целовал…

      «О, сколько нежности ты губишь…»

           О, сколько нежности ты губишь

      в моих губах, в руках моих,

      когда твой голос, глух и тих,

      мне говорит, кого ты любишь.

           Как будто рядом, а глазами

      ты вся в качании берез,

      тогда печаль твоя слезами

      за горло и меня берет.

           И нам обоим нужен выход,

      и соблазнительно горька

      твоя рассеянная прихоть —

      к моим губам твоя рука.

Новосибирск. 1962–1965Джамбул. 1963

      Горесть снега

      Памяти Милы

      «Ты встанешь – ветру окна отворить…»

           Ты встанешь – ветру окна отворить;

      увижу, как заутренние дали

      глазам твоим освобожденье дали,

      и стану говорить,

      что нелюбовь честней полулюбви…

           Ты, глядя на закатную зарю,

      где выгорают облака-скитальцы,

      мучительно заламываешь пальцы,

      и вот я говорю:

      – Несчастней нелюбви полулюбовь!..

      «Глубокое дыханье колыхает…»

           Глубокое дыханье колыхает

      июльский сад,

      он кроной ритмы сонные вдыхает,

      и листья, чуть взлетая,

      шелестят,

      и мотыльки к дыханию летят,

      возносятся, в открытых окнах тая,

      дыханием слепой ночник обвит.

           Спит женщина в объятии любви.

      «Ликует птаха и полощет в горле…»

           Ликует птаха и полощет в горле

      отраду лета – где-то здесь, в кустах.

           Сбегаешь ты на берег с крутогорья,

      и осыпается песок в следах.

           Вот все примрет – едва лишь платья складкам

      упасть