О, этот вьюноша летучий!. Василий П. Аксенов

гость из Европы.

      – Ледис энд джентльмен! Европа с ужасом взирает на приближение кровавой развязки в России. Мы призываем активную общественность поддержать графа Витте. Это единственный человек, который может спасти страну от уничтожения всякой законности. Мерси!

      Площадь захлестывает мощная рабочая демонстрация. На Царь-пушку влезает Илья Лихарев.

      – Мщенье, товарищи! Не позволим черной сотне безнаказанно вырывать борцов из наших рядов! Нельзя прекращать борьбу у самого края победы! Да здравствует вооруженное восстание!

      Нарастает мощь хора, теперь он поет уже другую песню:

      Негодяи черной сотни,

      Словно псы низа подворотни,

      Сзади лают и кусают,

      Сзади подло нападают.

      Даст им залп наш револьверный

      Царским псам урок примерный!

      Черный рой!

      Прочь! Долой!

      Пред дружиной боевой!

      В темной комнате еле различимы головы, плечи и руки женщины и мужчины. Еле слышный шепот.

      – Я боюсь за тебя, всегда боюсь за тебя…

      – Ты знаешь, что мы не переживем друг друга, а значит, и бояться нечего.

      – Есть вещи и страшнее гибели. Плохое время мы выбрали для любви.

      – Другого времени у нас нет.

      – Верно, но есть где-то блаженный остров Таити, и там живет Гоген.

      – Ты бы хотел на Таити?

      – Нет, я хочу быть здесь вместе со всеми… и бояться за тебя…

      Павел Берг и незнакомая девушка остановились возле импозантного подъезда «Электрического общества 1886 года».

      – Вы зайдете сюда и спросите инженера Красина, – сказала девушка.

      – При чем здесь Красин? – пожал плечами Павел.

      – Не забудьте предъявить визитную карточку, – девушка быстро пошла прочь.

      Швейцар учтиво проводил Павла в элегантно обставленный кабинет, где уже сидело четверо молодых людей. На круглом столе стоял коньяк и ящичек с сигарами. Все пятеро настороженно поглядывали друг на друга, когда появился Кириллов, и тут все заулыбались.

      – Товарищи, здесь мы все в полной безопасности, – сказал «Кандид». – Сейчас явится «Никитич»…

      Павел вздрогнул и тут же увидел входящего Красина. Он энергично пожал всем руки, а Павлу шепнул:

      – Не удивляйтесь, Павел. Я – «Никитич».

      Павел был так ошеломлен слиянием образа преуспевающего инженера и легендарного вождя боевиков, что некоторое время не мог прийти в себя. Красин между тем говорил:

      – …У нас мало ружей и револьверов, поэтому основным оружием в предстоящем восстании будут ручные бомбы-македонки. В Петербурге нам удалось добиться больших успехов в производстве взрывчатых веществ. Сейчас главное – наладить транспорт бомб, взрывателей и бикфордова шнура из столицы в Москву, Киев, Одессу, Ригу… Павел Иванович, что же вы коньяку не попробуете? У нас фирма солидная, и коньяк французский…

      – Да-да, конечно, – суетливо закивал Павел.

      Красин налил ему коньяку.

      Поздним вечером, когда Красин