Туннель из костей. Виктория Шваб

табличку «14» – это номер округа, в котором мы находимся. Я смотрю по сторонам, ищу кладбище, но вижу только обычные дома. И все-таки я знаю, что мы приближаемся, потому что тук-тук-тук призраков становится громче с каждым шагом.

      Вокруг колышется Вуаль, я чувствую вибрацию под ногами: тяжелые удары доносятся откуда-то снизу. Места с привидениями не только зовут меня – они тащат меня, как рыбку на леске. Крючка нет, с другим концом меня соединяет только нить, тонкая, как паутинка, но прочная, как проволока.

      Мои родители, Полин и телевизионщики останавливаются перед маленьким темно-зеленым павильоном. Скромный и неприметный, он похож на газетный киоск, и непонятно, какое отношение он имеет к месту, где хоронят мертвых. В нем поместится один или два гроба, не больше. Сначала мы даже думаем, что ошиблись, но тут я замечаю медную табличку.

      ENTRÉE DES CATACOMBES[3]

      – И только-то? – говорю я. – Я думала, они… больше.

      – Ну конечно, больше, – папа достает один из своих путеводителей, показывает мне карту Парижа, а потом открывает следующую страницу.

      Поверх схемы ложится прозрачный листок с красными стрелочками, и до меня постепенно доходит, что именно я вижу. А еще я понимаю, почему у меня были такие странные ощущения.

      Катакомбы – вовсе не этот зеленый павильон.

      Они у нас под ногами. И судя по карте, они под ногами у многих. Целая сеть туннелей расходится под городом во все стороны.

      Подойдя к двери, мы видим объявление о том, что сегодня катакомбы закрыты.

      – Ой, как жалко, – фальшиво сокрушается Джейкоб. – Придется зайти в другой раз…

      Но он умолкает при виде человека в форме службы безопасности, который отпирает дверь в зеленый павильон и приглашает нас войти.

      Внутри – турникеты, как при входе на американские горки.

      Мы стоим на верхней площадке винтовой лестницы, такой узкой, что спускаться можно только по одному. Лестничные пролеты резко уходят вглубь, исчезают в темноте. Туннели внизу как будто дышат, оттуда веет холодным затхлым воздухом. Вместе с ним выплескивается волна гнева, ужаса и отчаяния.

      – Нет, ни за что! – трясет головой мой друг.

      Скверное здесь место. Мы с Джейкобом оба это чувствуем.

      Я неуверенно топчусь на месте, потому что Вуаль усиливает хватку и тянет меня вниз, но в глубине души я понимаю, что надо бы держаться отсюда подальше, а еще лучше – бежать со всех ног.

      Мама оглядывается через плечо.

      – Кэсс! Все в порядке?

      – Просто скажи, что тебе очень страшно, – советует Джейкоб.

      Но мне же не страшно, мысленно отвечаю я. То есть, страшно, конечно. Но одно дело просто бояться чего-то, и совсем другое – быть в ужасе. Кроме того, думаю я, вцепившись в фотоаппарат, у меня есть дело, и это я вовсе не об охоте за призраками. Родители попросили меня помочь. Я не хочу их подвести.

      И я заставляю себя сделать шаг и встаю на верхнюю ступеньку.

      – Просто кошмар, – тоскливо говорит Джейкоб, пока мы спускаемся все ниже, ниже и ниже в туннели под Парижем.

      Глава пятая

      Мне

3

Вход в катакомбы (франц.).