Туннель из костей. Виктория Шваб

висят каменные таблички, на которых вырезаны изречения о жизни и смерти. Перед одной такой табличкой папа останавливается, и мы с Полин отступаем назад, чтобы наши тени не попали в кадр.

      Я поворачиваю голову и едва сдерживаюсь, чтобы не завопить: мне померещилось, что один из черепов на меня смотрит – его пустые глазницы оказались прямо напротив моих глаз. Не успев разобраться, я вскидываю руку, чтобы отмахнуться от светлой, словно отбеленной кости, и…

      В то же мгновение Вуаль взлетает к моим пальцам. Как только она касается меня, я слышу приглушенный звук голосов с той стороны, щемяще-печальных, одиноких, растерянных. Кто-то кричит и как будто зовет, я даже почти различаю слова. Я тянусь навстречу.

      – Ау! – зовет голос из тьмы. Такой потерянный и одинокий…

      Я озираюсь, но, кажется, больше никто его не слышит. Родители идут дальше, Полин смотрит прямо перед собой.

      – Кэссиди, – шипит Джейкоб. – Не надо.

      Моя рука куда-то проваливается, но я все еще ощущаю Вуаль, она скользит между пальцами, как шелк.

      – …s’il vous plaît… – просачивается сквозь тени другой голос. Этот говорит по-французски. Он едва слышен и как будто молит о чем-то.

      – …никто не придет… – шепчет третий.

      А потом четвертый:

      – ПОМОГИТЕ!

      Крик раздается так неожиданно и громко, что я отшатываюсь. Нога соскальзывает с камня, и я взмахиваю руками, пытаясь удержаться. Вроде бы мне это удается, но рука касается стены – и проваливается, не встретив сопротивления, как будто стена не из костей, а из тонкой ткани.

      Нет, нет, нет, мысленно кричу я, а Вуаль расступается, и я падаю куда-то.

* * *

      Короткий, резкий удар.

      Пронизывающий холод.

      Вкус ледяной воды.

      Я падаю на четвереньки на холодный каменный пол.

      Ладони пронзает боль. На шее маятником раскачивается моя камера.

      В туннеле темно, я моргаю, помогая глазам поскорее привыкнуть к темноте. Пока единственный свет, который я вижу, исходит из моей груди. Синевато-белая спиралька светит ярко, но освещает только мою рубашку. Так что не быть мне человеком-фонарем. Самое большое – человеком-светлячком.

      Я поднимаюсь на ноги и вытаскиваю из заднего кармана зеркало.

      – Джейкоб! – окликаю я, но ответа нет.

      Когда глаза наконец привыкают, я замечаю, что здесь есть и другой свет, тусклый и красный. Его источник находится где-то за углом. Как в моей домашней фотолаборатории, когда я проявляю пленку.

      Я направляюсь к свету, но вдруг слышу тихий звук, похожий на шаги по песку или камням, и красный свет начинает удаляться.

      – Эй! – окликаю я и прибавляю шагу. Но когда заворачиваю за угол, алый огонек уже не виден. Вместо него я нахожу на земле старинный фонарь. От него исходит неровный желтый свет, бросающий тени на кости и черепа, и кажется, что они усмехаются. Гримасничают. Ужасаются.

      Я вдруг замечаю, что в туннеле очень тихо и очень пусто.

      Но я же слышала призраков, разве нет? Где же они?

      За моей спиной в темноте что-то или кто-то бесшумно