Туннель из костей. Виктория Шваб

ший друг Джейкоб, пряча руки в карманы.

      – Трусишка, – шепчу я в ответ, как будто мне самой не страшно в присутствии множества духов.

      На коленях у меня переноска, оттуда хмуро выглядывает Мрак. В зеленых глазищах горит огонек, кот явно жаждет мести за то, что его снова лишили свободы. Напротив – мама и папа с нашими чемоданами. Карта метро над их головами похожа на клубок разноцветных линий. Не план, а головоломка или лабиринт. Как-то раз я была с родителями в Нью-Йорке, и там мы каждый день ездили на метро, но я так и не научилась разбираться в этой путанице.

      А ведь там все надписи были на английском.

      Джейкоб сидит рядом со мной, привалившись к стене, а я опять смотрю в окно. В стекле мое отражение – растрепанные темные волосы, карие глаза, круглое лицо и старомодная фотокамера на шее, но рядом со мной, там, где должен быть Джейкоб, пусто.

      Наверное, нужно объяснить: сам Джейкоб предпочитает называть себя «человеком с ограниченными телесными возможностями», но вообще-то он призрак. Его никто не видит, кроме меня. (И Лары, девочки, с которой мы недавно познакомились – но это только потому, что она такая же, как я. Мы обе пересекли границу между жизнью и смертью и вернулись обратно.) Вам, наверное, кажется странным, что мой лучший друг – привидение? Возможно, так и есть… Но в моей жизни это далеко не самое странное.

      Меня зовут Кэссиди Блейк, и год назад я едва не утонула. Джейкоб спас мне жизнь, и с тех пор я могу пересекать Вуаль и попадать в странное место, где полно призраков. Моя задача вызволять оттуда неупокоенные души.

      Джейкоб возмущенно фыркает:

      – Это твоя задача по мнению Лары.

      Забыла сказать: Джейкоб читает мои мысли. Видимо, это случается, когда мертвый выталкивает живого, который пересек границу смерти, обратно. Все немного запутывается…

      Итак, мы с погибшим парнем-телепатом друзья не разлей вода. А если вам кажется, что странностей все еще маловато, то я добавлю. Единственная причина, по которой мы все сейчас едем в этом поезде, заключается в том, что мои родители снимают реалити-шоу о городах, в которых больше всего призраков.

      Понимаете?

      То, что Джейкоб – призрак, уже начинает казаться нормальным.

      – Пара-нормальным, – поправляет он меня, усмехнувшись.

      Я закатываю глаза. Поезд тормозит, диктор объявляет следующую остановку:

      – «Площадь Согласия».

      – Это наша! – вскакивает мама.

      Поезд подползает к перрону, мы выходим, пробираемся сквозь толпу. Папа забирает у меня переноску с Мраком (какое облегчение – наш кот намного тяжелее, чем кажется на первый взгляд!), и мы с вещами тащимся по лестнице вверх.

      На улице я останавливаюсь, задохнувшись не от подъема, а от вида, который открылся перед нами. Мы стоим на краю громадной площади. Она круглая, и светлые каменные стены окружающих ее домов отражают свет вечернего солнца. Все кругом, ограды и фонарные столбы, фонтаны и балконы, горит золотом, а вдалеке, как стальное копье, возвышается Эйфелева башня.

      Мама вскидывает руки, как будто хочет поймать и заключить в объятия весь город целиком.

      – Добро пожаловать в Париж!

* * *

      Вы, может быть, думаете, что город – он и есть город, и все города одинаковы.

      Но вы ошибаетесь. Мы только что прибыли из шотландского города Эдинбурга, скопища массивных камней и узких улиц, такие места кажутся мрачными, будто вечно погруженными в тень.

      А Париж?

      Париж просторный, элегантный, светлый.

      Теперь, когда мы поднялись наверх, призрачный стук поутих, а Вуаль – едва заметное серое мерцание, – легко касается моей кожи. Может быть, в Париже не так много привидений, как в Эдинбурге. Может быть…

      Но, если бы так было, мы сюда не приехали бы.

      Мои родители гоняются не за сказками. Они гоняются за историями о призраках.

      – Сюда, – говорит папа, и мы сворачиваем на широкую улицу, которая называется Рю де Риволи. По одну сторону – дорогущие магазины, по другую – деревья.

      Вокруг люди, шикарно одетые, женщины на высоких каблуках. А вот двое подростков подпирают стенку: у парня к губе будто приклеилась сигарета, а девочка в шелковой блузке с бантом на воротнике как будто сошла со страницы модного журнала. Еще одна девушка в блестящих балетках вместе с парнем в полосатой рубашке поло выгуливает пуделя. Здесь даже собаки стильные и ухоженные.

      Посмотрев на свою лиловую футболку, серые мешковатые штаны и разношенные кроссовки, я вдруг чувствую, что моя одежда не подходит для Парижа.

      Джейкоб, тот всегда выглядит одинаково: светлые волосы взъерошены, футболка с супергероем мятая, темные джинсы протерлись на коленках, а кроссовки так исцарапаны, что я даже не могу сказать, какого они цвета.

      Джейкоб пожимает плечами.

      – Я такой, какой есть, – беспечно заявляет он.

      Легко не обращать внимания на то, что другие думают о тебе, если эти другие тебя даже не