Туннель из костей. Виктория Шваб

снова поднимаюсь на ноги, как щит выставив медальон перед собой.

      Призрак внезапно останавливается, его внимание приковано к поверхности круглого зеркала.

      Лара объяснила мне: зеркала отражают правду. Показывают призракам, каковы они на самом деле. Зеркало помогает заманить призрака в ловушку, но в нужное место его отправляют слова, заклинание. Всего неделю назад я и не знала, что такие слова существуют, ничего не знала о власти зеркал, о нитях жизни. А сейчас я стою перед призраком и… и вдруг понимаю, что в голове у меня пустота.

      Я не могу вспомнить заклинание.

      В панике пытаюсь вспомнить… Ничего.

      И тогда Джейкоб, наклонившись, торопливо подсказывает мне на ухо:

      – «Смотри и слушай…»

      Уф! Я тут же все вспоминаю!

      И снова обретаю дар речи.

      – Смотри и слушай, – приказываю я призраку. – Узри и узнай. Вот что ты такое.

      Вуаль вокруг идет волнами, призрак тает, становится все прозрачней, я уже могу видеть сквозь него. Вижу черную нить, свернувшуюся змейкой в его груди. Без света, без жизни.

      Протянув руку, беру нить – последнее, что удерживает его здесь, в этом мире. Нить холодная и сухая, как опавшие осенние листья. Я выдергиваю нить, она хрустит в моих пальцах. И исчезает с ладони, как струйка дыма.

      Вслед за ней исчезает призрак.

      Растворяется, превращается в пепел, в дым. Ну, вот и все.

      Джейкоб поеживается, но для меня это как глоток свежего воздуха. В эти секунды, сразу после того, как уходят призраки, я чувствую себя правильно.

      То, что ты чувствуешь, – говорила Лара, – называется предназначением.

      Дворец продолжает гореть. Я еле держусь на ногах, голова кружится – так на меня действует Вуаль.

      Это предупреждение, что я слишком здесь задержалась.

      – Идем! – Джейкоб берет меня за руку и тащит сквозь Вуаль. Когда занавес касается моей кожи, я вздрагиваю. На мгновение холод заполняет легкие, я снова погружаюсь в ледяную воду, а потом мы оказываемся на твердой почве. В парке шумно и светло, кругом праздничные огни, множество туристов, а воздух теплый, хотя уже вечер. Джейкоб опять стал призрачным и полупрозрачным, а я снова плотная. Яркая лента моей жизни надежно укрыта за мышцами и костями.

      – Спасибо, – благодарю я, все еще дрожа.

      – Мы команда, – и Джейкоб протягивает руку. – Дай призрачные пять.

      Я делаю вид, что хлопаю его по руке своей пятерней, а он изображает звук шлепка. Но на этот раз, честное слово, я чувствую слабое прикосновение, что-то вроде пара, и только потом моя рука проходит насквозь. Я заглядываю Джейкобу в глаза, хочу понять, ощутил ли и он что-то необычное, но мой друг уже отвернулся.

      – Ну, наконец-то! – когда я возвращаюсь к столу, мама протягивает мне последний кусочек крепа. – Пришлось спасать его от папы. Он чуть палец мне не откусил.

      – Извините, – я развожу руками. – Очередь была длинная.

      (Я не люблю врать родителям. Но когда я попыталась рассказать им правду о том, что случилось на шотландском