Очень странные увлечения Ноя Гипнотика. Дэвид Арнольд

моей матери, Орвилла О’Нила, владельца школы парашютного спорта в Орландо.

      Дядя Орвилл и дядя Джек – близнецы и лучшие друзья – были похожи как две капли воды. Когда дядя Джек умер, мама очень горевала, но Орвилл перенес его смерть еще тяжелее. И теперь мы видим дядю Орвилла только раз в год, на День благодарения. На то же время приходится и годовщина смерти дяди Джека, но мы о нем никогда не говорим (а может, как раз из-за годовщины его стараются не упоминать, кто знает). Дядя Орвилл живет один и в течение года посылает родственникам видеокассеты с региональной рекламой своей школы, а те волей-неволей вынуждены изображать хотя бы минимальный интерес. Поэтому немудрено, что дядя Орвилл, страстный поклонник затяжных прыжков с парашютом, видит в праздничном застолье шанс поговорить на любимую тему.

      – Некоторые думают, что и всего делов-то: сиганул из самолета, и готово, – заметил он в прошлом году, подбирая с тарелки клюквенный соус. – Но все не так просто.

      Далее дядя Орвилл прочитал лекцию о прыжках с вытяжным фалом – как я понял, вроде катания на велосипеде с боковыми колесиками. Коротко говоря, трос под названием «фал» приделывают одним концом к самолету, а другим – к чехлу парашюта (или мешку, как выражался дядюшка). Парашютист недолго находится в свободном падении, а потом фал автоматически вытягивает парашют.

      Я помалкивал бо́льшую часть обеда, но у меня возник вопрос. И когда разговор на другом конце стола перешел на успехи «Медведей» в нынешнем сезоне, я улучил момент и тронул дядю за плечо:

      – Дядя Орвилл.

      – Что скажешь, боец?

      Дядя Орвилл – в соблюдение конституционного права каждого ребенка на как минимум одного родственника, который называет его старомодным прозвищем, – презрел очевидные варианты «здоровяк» и «чемпион», остановившись на темной лошадке – куда более нейтральном термине «боец».

      – Мне вот интересно…

      – Хочешь услышать историю про лепешку, – кивнул он.

      – Э-э… чего?

      Дядя Орвилл повернул левую руку ладонью кверху, поднял над ней правую и медленно соединил их:

      – В лепешку.

      Стыдно признаться, но ему удалось всецело завладеть моим вниманием.

      Дядя отхлебнул чаю со льдом и пожал плечами:

      – Был у меня ученик, у которого на втором прыжке с вытяжным фалом парашют не раскрылся. Будь парнишка в свободном падении – сразу в лепешку. Но ему повезло: фал послужил отличной страховкой. Когда трос весь размотался – пф-ф-ф! – он на нем повис. Так и летел за самолетом на привязи. Вообще-то, немножко смахивает на водные лыжи, только, как ты понимаешь, в небе.

      Водные лыжи в небе. Нарочно не придумаешь.

      – Похоже, это небезопасно, – заметил я.

      – Так и есть. Еле втянули его обратно вдевятером. Парень был в шоке, провел не одну неделю в больнице, спина так и не восстановилась. Он пытался с нами судиться, но перед началом тренировок ученики в письменном виде отказываются от претензий в случае чего, так что дело быстро развалилось.

      На другом конце стола все еще продолжалось обсуждение