Муссон. Уилбур Смит

Хэл коротко бросал Большому Дэниелу распоряжения, если видел что-то, что не удовлетворяло его до конца. Дэниел уточнял все для Уилсона, и тот сразу же заносил замечания в большой журнал в кожаном переплете, который нес под мышкой.

      Дэниел и Уилсон уже превратились в отличную команду.

      Когда Эболи повез Хэла обратно на постоялый двор, Хэл предоставил Дэниелу и Уилсону поискать себе место для ночлега в мешанине бревен и опилок, рулонов новой парусины и огромных бухт пеньковых канатов, занимавших палубы «Серафима». У этих двоих вряд ли нашлось бы время сойти на берег еще раз до того, как корабль будет готов к выходу в море.

      – Вернусь завтра, пораньше утром, – пообещал Хэл Большому Дэниелу. – Мне понадобится список того, что уже есть на борту, можешь потребовать его у мастера Грина, и другой список – того, что еще нам нужно.

      – Есть, капитан!

      – Потом мы займемся грузовой декларацией и начнем приводить корабль в окончательный порядок.

      – Да, капитан.

      – Потом, если найдешь время, можешь начать поторапливать мастера Грина и его парней насчет парусов, чтобы мы могли выйти в море до начала зимы.

      В этот день неприятный легкий ветерок дул с северо-востока, принося запах льда и заставляя людей плотнее заворачиваться в плащи, когда они стояли на открытой палубе.

      – Как раз в такие вечера теплые южные ветры как будто шепчут мое имя… – Хэл улыбнулся, собираясь уходить.

      Большой Дэниел ухмыльнулся:

      – Да я почти чую в муссоне горячую пыль Африки.

      Уже давно стемнело, когда карета въехала в мощеный двор «Большой Медведицы», но не успел еще Хэл выйти из экипажа, как все его сыновья выбежали из теплой светлой гостиной ему навстречу и потащились следом за ним вверх по лестнице в его личный номер.

      По пути Хэл велел хозяину принести ему большую кружку теплого глинтвейна, потому что он насквозь промерз из-за резко сменившейся погоды, затем сбросил плащ на высокую спинку кресла и лишь после этого повернулся к серьезным мальчикам, выстроившимся перед ним:

      – Чем я обязан такой чести? Что за делегация, джентльмены?

      Он сделал серьезное лицо, под стать серьезности молодых лиц перед собой. Две головы повернулись к Тому, признавая в нем своего представителя.

      – Мы хотели подписаться на плавание у Большого Дэниела, – пояснил Том. – Но он отправил нас к тебе.

      – В каком вы звании, какой опыт имеете? – поддразнил их Хэл.

      – У нас нет опыта, но мы всем сердцем желаем учиться, – сказал Том.

      – Это приемлемо для Тома и Гая. Могу взять вас в качестве слуг капитана и назначить жалованье – гинея в месяц.

      Лица юношей осветились радостью, но Хэл тут же добавил:

      – Однако Дориан для этого слишком молод. Ему придется остаться в Хай-Уилде.

      Мальчики ошеломленно застыли, потом близнецы в ужасе повернулись к Дориану.

      Дориан изо всех сил пытался сдержать слезы:

      – А кто будет обо мне заботиться, если Том и Гай уедут?

      – Твой