Настоящая любовь, или Жизнь как роман (сборник). Эдуард Тополь

это? – спросила Соня.

      Я знал, кто это, но сделал вид, что не знаю, – пожал плечами и пошел открывать дверь. Конечно, это была Ирка.

      – Привет, – сказала она, шагнув через порог. – Извини, я задержалась, столько народу в метро! Из театров, что ли, едут…

      – Футбол сегодня, – сказал я.

      Она сбросила пальто и тут увидела Сонин чемодан.

      – Чей это? – сказала она.

      – Идем, я познакомлю тебя с моей сестрой, – сказал я.

      – А может быть, я… – Она потянулась к пальто, собираясь уйти.

      – Идем, – сказал я и провел ее в комнату. – Познакомься, Соня, это Ира.

      Только женщины могут так коротко, одним взглядом охватить друг друга. Впрочем, они церемонно пожали друг другу руки, сказали «очень приятно». Ирка еще добавила:

      – А вы очень похожи. Петя, можно тебя на минутку, по делу… Я ведь на бегу заскочила, я очень спешу… – И увела меня на кухню. Там, закрыв за собой дверь, она сказала: – Мог бы предупредить, я ехала через весь город.

      – Я сам не знал. Она только приехала. Но не в этом дело. Ты можешь остаться.

      – Еще чего?! Надолго она?

      Я пожал плечами, сказал:

      – Ириш, слушай. Мне нужны билеты – в филармонию, в театр, а до зарплаты еще неделя. А она уже год как нигде не была…

      – Ясно, – прервала она и открыла сумочку. – Тридцать рублей. Если не хватит, я еще достану, у мамы…

      Она протянула мне деньги.

      – Ну, тридцать – это много… – замялся я.

      – Возьми, – приказала она.

      – Когда напечатают мой рассказ… – начал было я.

      – Ладно тебе! – перебила она. – Рассказ! Если напечатают, я куплю тебе коньяк, а ты купишь себе костюм или пишмашинку.

      – Спасибо, – сказал я, пряча деньги в карман, и протянул руку, чтобы открыть дверь из кухни.

      Но Ирка удержала меня. Я вопросительно поглядел на нее.

      – Идем, ведь неудобно, – сказал я.

      Но она молча и ожидающе смотрела мне в глаза.

      – Ты псих, – сказал я. – Ты просто псих.

      – Ага, – сказала она и притянула меня к себе, обняла и поцеловала. Потом, прильнув ко мне всем телом, поцеловала еще и еще раз. И тихо сказала: – Петя, я останусь, а? Ведь тут две комнаты. Я люблю тебя, Петь…

      – Ну не сегодня же, Ира. Ты сама понимаешь…

      – Да, понимаю, я понимаю. Я просто дура… А я пойду с вами в театр?

      – Конечно, – сказал я. – Идем, неудобно.

      Мы вышли из кухни. Соня сидела на диване, опустив руки на колени и глядя в пол. У ног ее терся Сидор, но вряд ли она сейчас видела его.

      Услышав наши шаги, она подняла на меня далекие печальные глаза. Но я почему-то отвел свой взгляд, мне было неловко сейчас встречаться с Сониными глазами.

      Пять дней в неделю она учила шатурских ребятишек музыке, а на шестой садилась в электричку и ехала в Москву, ко мне. Гаммы, многоголосые фортепианные гаммы летели вслед за поездом. Соня везла их в себе, и еще она везла мне смешные и грустные рассказы о своих маленьких учениках. Это были забавные истории,