Настоящая любовь, или Жизнь как роман (сборник). Эдуард Тополь

он очень повзрослел, раздался в плечах и подстрижен был под короткий солдатский ежик. Вот только не вырос он за это время – ну разве что на пару сантиметров…

      – Ты? – удивился я. – Здравствуй.

      – Здравствуй. – Он встал, пожал мне руку.

      – Сиди, – сказал я, – ты что вскакиваешь? Ну, как служба?

      – У меня отпуск, – сказал он серьезно, не принимая легкости моего тона в разговоре. – Я приехал узнать, где Соня.

      Заведующая нашим отделом Кира Борисовна, три сотрудницы и секретарша Катюша с любопытством оторвались от своих дел, поглядели на нас с ним.

      А я еще не знал тогда всех перипетий истории Мурата и Сони и в затруднении замялся.

      – Ну… – сказал я. – Вообще-то она под Москвой…

      – Одна? – спросил он.

      – Ты садись, – сказал я, стараясь перейти на другую тему и не зная, нужно ли говорить ему Сонин адрес и вообще как мне себя с ним вести. – Расскажи, где служишь, что, как?

      Но он продолжал стоять. Он понял мою нерешительность по-своему, и черные угли его глаз уже стали наливаться горячей кавказской кровью, и, когда он заговорил, голос его запульсировал кавказским акцентом.

      – Петя, – сказал он, разгорячившись. – Ведь у вас молодежная газета, да? Я читал твои статьи – ты тоже пишешь про молодежь, про дружбу народов пишешь, да? Пускай мои родители отсталые люди, но вы тут тоже отсталые люди, да? Я люблю ее, понимаешь, люблю! Твою сестру – люблю! Она старше меня, она русская, а я не русский – ну и что? Ты тоже будешь мне мешать, да?

      Надо было видеть, с каким удивлением и любопытством глядели на нас заведующая нашим отделом Кира Борисовна, три сотрудницы и секретарша Катюша.

      – Успокойся, ты что, псих… – Я снял телефонную трубку черного внутриредакционного телефона, сказал телефонистке: – Марья Степановна, дайте мне Шатуру, музыкальную школу, по срочному…

      – С сестрой говорить? – ответила телефонистка. – Ты же знаешь, неслужебные разговоры запрещены…

      Заведующая нашим отделом Кира Борисовна сняла трубку с параллельного аппарата, сказала:

      – Маша, соедини его с Шатурой, это очень важно. – Она положила трубку, сказала Мурату: – Вы садитесь, не нервничайте. Катя, у нас есть чай? Товарищ с дороги…

      – Сейчас… – сорвалась с места секретарша и, стрельнув глазами в Мурата, убежала в буфет. Пронзительно зазвонил телефон. Я снял трубку.

      – Даю Шатуру, – недовольным тоном сказала мне телефонистка Марья Степановна. – Говори с сестрой. Ну, говори же, чего ты?

      – Соня… – произнес я и умолк, видя, как Мурат просто впился взглядом в телефонную трубку.

      А из трубки уже звучал обеспокоенный Сонин голос:

      – Петя! Петя, что случилось? Петя?..

      Я протянул трубку Мурату, он буквально выхватил ее.

      – Соня! – крикнул он, и голос его осекся. – Соня, это я, Мурат. Соня, ты слышишь? Соня!..

      – Слышу… – тихо ответила Соня.

      – Соня, я приеду, я сейчас приеду, ладно? – лихорадочно говорил он. – У меня отпуск, я приеду сейчас,