Неприметный холостяк. Переплет. Простак в стране чудес (сборник). Пелам Вудхаус

рассеянно уставился в потолок. Уоддингтон энергично жевал сигару.

      – Тэк, тэк-с! – повторил он. – Сэр!

      Полисмен вздрогнул и очнулся.

      – Предположим, – начал Уоддингтон, – предположим, так, для разговора, что какой-нибудь безнравственный человек пожелал бы, чтобы преступник выполнил для него грязную работенку. Ему придется платить?

      – Несомненно, сэр. Эти люди крайне корыстны.

      – А сколько?

      – Думаю, сотню-другую долларов. Зависит от объема предполагаемого преступления.

      – Сотню-другую?

      – Да. Долларов двести, а то и триста.

      Снова наступило молчание. Офицер Гарроуэй возобновил обзор потолка. Ему требовалось слово, характеризующее улицы Нью-Йорка. «Мерзкие» и «гнусные» он уже использовал во второй строфе… О! «Бесстыдные» – вот оно, в самую точку! Он обкатывал словечко на языке, когда до него вдруг дошло, что новый знакомый вновь обращается к нему.

      Глаза Уоддингтона зажглись особым блеском. Подавшись вперед, он постучал Гарроуэя по колонке.

      – Тэк, тэк-с! Мне нравится ваше лицо, любезный Ларраби.

      – Простите, я Гарроуэй.

      – Не важно. Мне нравится ваше лицо. Тэк, тэк-с! А не хотите ли вы огрести кучу денег?

      – Неплохо бы, сэр.

      – Могу признаться вам, вы сразу пришлись мне по душе! И я сделаю для вас то, чего не сделал бы для других. Слыхали про кинокомпанию «Лучшие фильмы»? В Голливуде, штат Калифорния?

      – Нет, сэр.

      – Поразительно! – чуть не ликуя, воскликнул Уоддингтон. – Ну никто про нее не слыхал! Да, она, конечно, не из тех затрепанных, что у всех уже в зубах навязли. Компания новехонькая. И знаете, что я сейчас сделаю? Продам вам пакет акций, буквально по номиналу. Для вас было бы оскорбительно, отдай я вам их даром. Да я и так, считай, даром отдаю. Вот этот пакет акций стоит тысячи и тысячи долларов, а вы получите его всего за триста. У вас есть триста долларов? – обеспокоенно осведомился Уоддингтон.

      – Да, сэр. Такая сумма у меня найдется, но…

      Уоддингтон помахал сигарой.

      – Никаких «но»! Знаю, что вы пытаетесь сказать! Что я граблю самого себя. Да, граблю, ну и что с того? Что такое для меня деньги? Я рассуждаю так: когда человек уже нажил себе состояние, если ему хватает на семью, самое малое, что он может сделать как истинный гуманист, – отдать лишек людям. Вы наверняка нуждаетесь в деньгах, как и прочие?

      – Конечно, сэр.

      – Так вот вам! – И Уоддингтон помахал пачкой акций. – Вот на этом вы и сделаете деньги! Уж поверьте мне: после изобретения Маркони кинокомпания – самое выгодное вложение!

      Офицер Гарроуэй, взяв акции, задумчиво их перебрал.

      – Да, напечатаны красиво…

      – А как же! Какие знаки на обороте! А печати! Бросьте-ка взгляд на подписи! Да их миллион! Кое-что все это да значит! Что такое кино, вы знаете. Индустрия похлеще мясной! А «Лучшие фильмы» – величайшая кинокомпания. Она не то, что другие! Во-первых, не транжирит деньги на дивиденды.

      – Нет?

      – Что вы, сэр! Не выбрасывает попусту ни цента.

      – Все