Рыжий рыцарь. Алексей Дурново

силами доработать герб. Сапог и копье превратились в величественного сокола, который бьется со змеем. Труднее всего им пришлось с И-гуа. Друзья еле уговорили коня отправиться с ними. Скакун долго упирался, но в конце концов согласился – с условием, что с ним будут обращаться почтительно и вежливо.

      Тристан никак не мог привыкнуть к тем переменам, что произошли в его жизни. Еще вчера он был беглым оруженосцем, не имевшим даже крыши над головой, а теперь – на тебе! – он рыцарь, который отправляется на Турнир Великого Подвига, чтобы биться за руку принцессы Алькорты. С того момента, как Тристан согласился занять пустующее место Рыцаря Бедных, Вирель пытался отучить его от всяких крестьянских привычек, но выходило хуже некуда. В итоге они решили, что чем меньше Тристан будет говорить, тем лучше.

      На площади у Сапфирового дворца собралось столько рыцарей, что можно было подумать, будто началась война. Тристан не успел даже осмотреться, как к нему подскочил запыхавшийся герольд.

      – Приветствую, ваше мужество, – сказал он, тяжело дыша. – Не будете ли вы любезны сообщить мне ваше имя, чтобы я мог возвестить о вашем прибытии.

      – Тристан Рыжий, Рыцарь Бедных, – отчеканил Вирель.

      – А, – кивнул герольд. – Знаете, мы не слышали о вас прежде, ваше мужество, но сейчас вы занимаете четвертую строчку в рейтинге популярности рыцарей. У вас даже появились поклонницы. Они называют себя «рыжинками».

      – Ух ты! – выпалил Вирель, но тут же взял себя в руки и заговорил серьезным тоном: – В этом нет ничего удивительного, хотя мой господин, разумеется, польщен таким вниманием к своей персоне.

      Тристан спрятал лицо под забралом, чтобы густая краска, залившая щеки, не выдала его.

      – По степени известности, – герольд тараторил, словно сорока, – вы уступаете лишь его светлости Гнусомунду Великолепному, царевичу Глуншулу и, разумеется, нолусу Тафгаю Дюжему, нашему Великому Вояке.

      Тристан вздохнул, и вздох его раскатился по массивным латам гулким эхом. Как раз в этот момент заиграли трубы.

      – Кин Тристан Рыжий, Рыцарь Бедных! – возвестил герольд.

      Толпа рыцарей притихла. Все доблестные воины одновременно повернулись, чтобы посмотреть на Тристана. Один из них, статный, с густыми светлыми волосами, даже отвесил ему легкий поклон.

      – Вот он какой, знаменитый Рыцарь Бедных! – К Тристану подъехал могучий рыцарь в ярко-оранжевых доспехах и без шлема. Бритая голова с русым чубом крепилась к невероятной ширины плечам.

      – Именно, – негромко ответил Тристан.

      – Наслышан. – Рыцарь сдвинул брови. – Что ж, начнется турнир, посмотрим, каков ты в деле. И сможешь ли ты превзойти силой и доблестью меня, нолуса Тафгая Дюжего, сына князя Дебоша Твердорукого.

      – Я тоже слышал о вас, – ответил Тристан.

      – Еще бы, – засмеялся Тафгай. – Вся Амбиния знает, что я Великий Вояка.

      С этими словами Тафгай гордо вскинул голову и потряс щитом, на котором был начертан его девиз: «Эх, круши!» За спиной у нолуса висел боевой молот.

      Тристан