Коварный обольститель. Рене Энн Миллер

костыли под мышки и поковылял в свою приватную гостиную. Он уже дошел до дверей, когда услышал позади себя оханье. Проклятье, ему хотелось увидеть выражение ее лица, но разворачиваться на этих чертовых костылях было по меньшей мере опасно. И он продолжил свой путь.

      – Милорд!

      В ее резком тоне нельзя было не услышать неудовольствия. Мэтьюз, этот трус, пискнул и бросился вон из комнаты. Дойдя до стола из красного дерева, Хейден опустился на стоящий за ним стул с высокой спинкой. Он пытался сохранить на лице выражение невозмутимости, но это было достаточно трудно из-за постоянно пульсирующей боли, возникшей в ноге. Подбоченившись, мисс Камден направилась к своему подопечному. Ее медового цвета щеки окрасились розовым. Надо было признать, что в своем негодовании она выглядела прелестно.

      – Вы хоть понимаете, какой вред можете себе причинить?

      На скулах Хейдена заходили желваки. Черт побери, эта девчонка выглядела бы еще более привлекательной, если бы предстала перед ним с кляпом во рту. Он выдвинул верхний ящик стола и достал деловые письма, которые требовали скорейшего ответа.

      – Мадам, я не собираюсь весь день лежать в постели.

      – Вы невероятный упрямец!

      – Значит, мы друг друга стоим, не так ли, моя дорогая?

      Уголки ее губ слегка приподнялись.

      – Если вы настаиваете на своем безрассудстве, нужно хотя бы приподнять ногу.

      София подхватила стоявший в углу пуфик и поставила рядом со стулом.

      – Пожалуйста, положите сюда ногу.

      Боль в бедре была такой сильной, что он не мог пошевелиться. Словно почувствовав это, девушка опустилась на колени, осторожно приподняла его ногу и водрузила на мягкое сиденье. Почти тотчас пульсация прекратилась, и он ощущал лишь приятное тепло ее пальцев на своей икроножной мышце. Склоненная голова Софии оказалась под его подбородком, и он почуял аромат лимона и лаванды. Слегка подавшись вперед, Хейден вдохнул соблазнительный запах, и именно в этот момент она подняла голову и их взгляды встретились. Лишь несколько дюймов разделяли их губы. Ее миндалевидные глаза широко распахнулись, и стало видно, что радужка лишь ненамного светлее зрачка – насыщенного цвета теплого шоколада. Внезапно Хейден почувствовал, что ему хочется провести пальцами по этой шелковой нежной коже. Словно сбрасывая наваждение, граф мотнул головой и откинулся на спинку стула. Дьявольщина, эта женщина его противник, и он обязан выиграть это чертово пари. Он хочет, чтобы она ушла. Действительно хочет? София встала, в некотором замешательстве теребя свой белый накрахмаленный фартучек. Уэстфилд тоже испытывал подобное чувство.

      – Я принесла ваш полуденный чай, но поднос остался в спальне. Сейчас я подам чай сюда.

      Она повернулась и направилась в спальню, а Хейден едва не свалился со стула, следя за покачиванием ее бедер. Лишь в последний момент ему удалось ухватиться за край стола.

      – Проклятье! Держи себя в руках, старина!

      Мисс Камден вновь вошла в гостиную.

      – Вы меня о чем-то спросили?

      – Нет, –