Пояс Богородицы. Борис Гучков

– с косами.

      Стынут лужи.

      Первый в космосе

      Спутник кружит.

      …Осень вспомнилась,

      Щи да каша.

      Светом полнилась

      Память наша.

      «Это, верно, было так…»

      Ревела буря, дождь шумел,

      Во мраке молнии летали…

      Беспрерывно гром гремел

      И ветры в дебрях бушевали.

Кондратий Рылеев

      Это, верно, было так:

      Я на белый свет явился.

      Я семь дней уже – не там.

      Вот он, я – не запылился…

      Распелёнутый, нагим

      Я лежал, не понимая,

      Что родня поёт мне гимн,

      Вся по случаю хмельная.

      Наклонялись надо мной,

      Волосёнки нежно гладя,

      Сват, соседка, кум с кумой,

      Брат двоюродный и дядя.

      А свояк надрывно пел,

      Подпевала баба Тома.

      Словно буря, «гром гремел»,

      Сотрясались стены дома…

      Расходились по снежку.

      В январе темнеет рано.

      И отец, хватив лишку,

      Тоже пел про атамана.

      И басил хмельной отец,

      Потому как выпил сильно:

      «Ай да Дуня! Молодец,

      Подарила-таки сына!»

      «Сон я видел: мамою клянусь…»

      Сон я видел: мамою клянусь,

      С места не сойти и провалиться! —

      Будто бы война пришла на Русь

      И врагом окружена столица.

      Как попал я в пекло – не пойму.

      Снится бой – и никуда не деться.

      Всё в дыму, идёт война в Крыму —

      Есть такая присказка из детства.

      Вот я у окопа на краю,

      Вот бегу, рванув рубахи ворот…

      Иногда бывает, что в бою

      Я повержен наземь, а не ворог.

      Но и враг убитый снится мне…

      Сон я пересказываю маме.

      А она мне: «Ты шептал во сне:

      «Братцы, братцы, не Москва ль за нами?..»

      Рассказ друга

      Я проболел тогда всю зиму,

      Так долго сроду не болел.

      И всё же хворь, тянув резину,

      Я в феврале преодолел.

      Однажды окна отпотели,

      Узор оттаял ледяной,

      И обозначились потери,

      В душе не принятые мной.

      Узор морозный, тонко соткан,

      Скрыл перемены во дворе.

      Пока болел, была высотка

      Построена на пустыре.

      Я поглядел в окно устало,

      Ребячьих не скрывая слёз.

      Где вырос дом, дерев не стало.

      И клён исчез, и пять берёз.

      Что сталось с милыми моими?

      Вы где, берёзоньки и клён,

      Где на стволе я резал имя

      Той, был в которую влюблён?

      Я проболел тогда до марта,

      Лишь по весне я стал вставать.

      «Деревья жалко, а дома-то,

      Дома нужны!» – сказала мать.

      Я, помню, маме не перечил.

      Я в лес, поправившись, сходил

      И у высотки той под вечер

      Берёзу с клёном посадил.

      «У сестрёнки я гощу, у Вáлюшки…»

      У сестрёнки я гощу, у Вáлюшки.

      Я добрался на метро