Собрание сочинений. Том 2. Царствие земное. Виктор Ростокин

И тоже похвальное.

      Через месяц от нее же: «Сочини аннотацию. Срочно. Договорилась с редактором одной солидной газеты…»

      Я про себя ругнулся, чертыхнулся, покружился, потоптался. И… смиренно сел за письменный стол.

      А Надежда опять просила: «Предлагают подборку в областной журнал. Нужна твоя «сопроводиловка». Надеюсь, что не откажешь». Да вроде бы и неудобно отказывать в такой мелочи! Вот как бы не повториться… Напрягаю память, воображение… Строчки полились…

      Поставив точку, я пробежал глазами по свеженаписанному. И вновь в душе надсадно засвербило, заколобродило, запротивилось, запротестовало: на черта я это делаю? Ведь добром не кончится! Было, было уже подобное в моей жизни – обманывался, поскальзывался, расквашивал нос, утирался, очухивался, зарекался, отворачивался, отстранялся. О, мой простодушный народ, о, мой светоносный Бог, буду ли я прощен вами за проявленное долголетнее безответственное легкомыслие, которое проявил, создавая благодатные условия для размножения и взращивания поганых сорняков (бесталанных сочинителей!) на великой ниве литературного поприща? Неуклюжий ком все катился и катился, обрастая, нанизывая на себя коряги, колючки, острые булыжники, на глазах вырастая до угрожающих размеров – рухнет на голову, и – конец!

      А теперь что ж? Надежда по телефону пригласила меня приехать в Новую Анну. «Зачем? Для какой цели?» – «Потом узнаешь…» Еду с все возрастающим чувством ожидания неприятного, неизбежны подвох, нелепость. Аль уж «окунуться»? Разыскал особняк. Нажал на кнопку. Калитку открыла сама Надежда. Обрадовалась. Но как-то… сумбурно, суматошно. Провела меня внутрь. Нас окружили кошки, рябые, желтые, голубые, белые. Одна бесшумно запрыгнула мне на плечо.

      – Все приблудные. Кормлю их. Ухаживаю. Лечу. Ласкаю. – Надежда рассмеялась. И с горечью: – А еще на моем домашнем попечении две собаки, муж, сын и дочь. Глянь, какие руки – корявые, жесткие, как у деревенской бабы.

      Могла бы и не показывать – видел при первой встрече.

      – …а ежели ими обниму, то…

      Ее голос осекся, улыбку смыло с лица, а глаза обиженно прикрыли веки.

      – Ой, чего ж мы разглагольствуем! – неестественно взбодрилась она. – Надо срочно ехать!

      Мы сели в машину. За рулем поджидал Федор. Недовольно буркнул:

      – Медом тебя, Надя, не корми – поболтать любишь! Неудобно будет, коль опоздаем.

      Автовокзал. Сидим в кабине. Вдруг Надежда порывисто сунулась к лобовому стеклу:

      – Вон они едут!

      Белый микроавтобус остановился – ниже окон броско «Телевидение». Переговоры заняли считанные минуты. Запыхавшаяся Надежда впорхнула вновь в кабину.

      – По какому поводу?

      – Тс-с-с. Потом узнаешь.

      Точно такой ответ от нее я уже слышал ранее. Сюрприз? Но какого свойства? Окраски? А на сердце… отчего оно ноет?

      Окрестности города. Наша «десятка» летит впереди. Пересекла московскую трассу. Запрыгали, закачались на ухабах грунтовой дороги. Станица Первая Березовка