Сохраняя веру. Джоди Пиколт

отвечает Вера, – у нее много друзей. Просто со мной она сейчас видится чаще. У меня тоже так было: раньше я часто ходила играть к Брианне, но ее перевели в другую школу, и теперь мы встречаемся редко.

      – Твоя хранительница рассказывает тебе о тех, с кем еще она дружит?

      Назвав несколько имен, Вера поясняет:

      – С ними она играла давно. Сейчас уже не играет.

      Доктор Келлер вдруг замолкает, что кажется странным. Обычно она прямо-таки забрасывает Веру вопросами – хоть уши затыкай. К тому же у нее подрагивают руки. Как у мамы, когда та глотает таблетки.

      – Вера, – наконец произносит доктор, – ты… Тебе нравится… – Она делает глубокий вдох. – Ты когда-нибудь молилась о том, чтобы иметь такую подругу?

      Вера морщит носик:

      – Молиться? А это как?

      По глазам доктора Келлер Мэрайя понимает, что та стоит на пороге какого-то открытия. Или, может быть, открытие уже сделано. Трудно сказать. Вера преспокойно играет в соседнем помещении, по другую сторону смотрового окна. Доктор садится за стол и жестом предлагает Мэрайе сесть напротив.

      – Сегодня ваша дочка упомянула нескольких людей: Германа Иосифа из Штайнфельда, Елизавету из Шёнау, Юлиану Фальконьери…

      Встретив вопросительный взгляд доктора Келлер, Мэрайя пожимает плечами:

      – Не припомню, чтобы у нас были знакомые по фамилии Герман. А Шёнау – это где-то поблизости?

      – Нет, миссис Уайт, – мягко отвечает доктор Келлер. – Это далеко.

      – Может, она выдумала эти имена? – нервно усмехается Мэрайя. – Если у нее есть воображаемая подруга, то почему бы не… – Не договорив, она замолкает, ладони покрываются по`том, хотя она сама не понимает, с чего вдруг разволновалась.

      – Имена слишком сложные, чтобы семилетняя девочка могла их спонтанно сочинить. – Доктор Келлер потирает виски. – Вера упомянула реальных людей, которые жили в Средневековье.

      Еще сильнее смешавшись, Мэрайя предполагает:

      – Тогда, может быть, ей о них в школе рассказывали? В прошлом году, например, она была экспертом по дождевому лесу.

      – Вера ходит в католическую школу?

      – Ну что вы! Нет. Мы не католики, – отвечает Мэрайя и нерешительно улыбается. – А почему вы спрашиваете?

      Доктор Келлер встает со стула и присаживается на край стола:

      – Видите ли, до того как я вышла замуж и получила диплом психиатра, меня звали Мэри Маргарет О’Салливан. Я жила в Иллинойсе, в городе Эванстоне. В детстве я каждое воскресенье ходила в церковь, на мою конфирмацию устроили большой праздник. До поступления в Йельский университет я училась в приходской школе. Поэтому знаю, кто такие Герман Иосиф, Елизавета и Юлиана. Это всё католические святые, миссис Уайт.

      На несколько секунд Мэрайя теряет дар речи.

      – Ну что ж… – наконец произносит она, не зная, какой реакции от нее ждут.

      Доктор Келлер начинает расхаживать по кабинету:

      – Мне кажется, все это время мы понимали Веру не совсем правильно. Слова, которые говорит ей ее хранительница… слова… они очень похожи…

      – В каком смысле?

      – Я думаю, –