Ликвидация последствий отстрела негодяев. Василий Головачев

дела ГОН передаются службе безопасности президента. Что-нибудь слышал о «Прикрытии»?

      Барсов покопался в памяти.

      – Секретное подразделение президента… подчиняется только ему…

      – Теперь делом Лавецкого и Бильдербергского клуба будет заниматься «Прикрытие».

      – Нас-то за что в отставку?

      – Мы становимся лишними, неудобными свидетелями, так что не становись в позу обиженного и не начинай качать права.

      – Я и не собирался.

      – Быстро к себе, проверь комп и обратно ко мне, пойдём к Соломонову.

      Барсов непонимающе глянул на Гаранина:

      – К Соломонову? Начальнику штаба?

      – Теперь он командующий. Не тяни время, жду через четверть часа.

      Барсов поспешил в свой кабинет, располагавшийся в этом же крыле здания, и обнаружил там Алексеева.

      – Коля? Ты что здесь делаешь?

      – Вот, велено принять у тебя дела, – смущённо признался капитан.

      – Час от часу не легче! Меня увольняют, а тебя сажают на моё место?

      – Я здесь ни при чём, командир. – Алексеев вспыхнул, но глаз не отвёл. – Сам узнал о назначении минут сорок назад.

      Барсов покачал головой:

      – Интересные дела творятся в нашей епархии, товарищи гвардейцы. У меня возникают смутные сомнения…

      – У меня тоже.

      – А у тебя какие?

      – Заговор мы раскрыли, но кто-то позавидовал успеху и включил систему демпфирования. Дело раскрутят другие или же, наоборот, спустят на тормозах. Боюсь, как бы мы не стали крайними.

      – Но если тебя оставили, есть надежда, что по крайней мере обвинять нас в участии в заговоре не станут.

      – Командир, – выпрямился Алексеев; он был почти такого же роста, что и Барсов, только вдвое у́же в плечах. – Можешь на меня положиться! Что узнаю я, будешь знать ты. Мы за тебя все горой, не сомневайся.

      – Не сомневаюсь, – улыбнулся Барсов, протягивая руку.

      Николай горячо потряс её.

      К Гаранину Барсов вернулся полный уверенности, что за свои тылы он может быть спокоен. Ни Алексеев, ни бойцы группы «Рысь» не могли его предать. Он знал каждого в течение многих лет и доверял всем.

      – Идём, – сказал начальник ССО, когда майор переступил порог кабинета. – Проверил записи?

      – Передал дела Алексееву, всё нормально.

      – Ничего нормального не вижу, но что имеем, тем и владеем.

      В кабинете командующего Росгвардией, который совсем недавно занимал Лавецкий, было шумно. Место адъютанта занимал незнакомый молодой капитан с внимательными карими глазами и пышной шевелюрой – ёжиком. Кроме него в предбаннике кабинета беседовали мужчины, двое – в генеральской форме, два полковника и двое в штатском. Барсов знал только полковников, занимавших важные посты в иерархической структуре Росгвардии – в информационной сфере и в снабжении.

      На вошедших обратил внимание только адъютант.

      – Проходите, товарищ полковник, – вышел он к Гаранину с озабоченным видом, – главный уже спрашивал про вас.

      Дверь,