Ликвидация последствий отстрела негодяев. Василий Головачев

за полчаса. Вдвоём они быстро выяснили бы, кто заинтересовался полковником ГРУ в отставке, нынче пенсионером.

      Однако Костя не ответил на звонок, а когда Калёнов вернулся в зал, подозрительного типа в обычном летнем костюме: джинсы, кроссовки, серая рубашка-апаш, чёрные очки – уже не было.

      – Что-то ты стал задумчивым, – заметила Ева, ведя его под руку от автомобиля в подъезд. – Устал? Или я тебе надоела своими фиоритурами?

      – Устал немного, – согласился Калёнов, решив не пугать спутницу своими подозрениями.

      – Ты же спортсмен.

      – Я спортсмен, дисквалифицированный жизнью за грехи молодости, – отшутился он.

      Ева фыркнула:

      – Не скромничай, ты любому молодому спортсмену дашь фору.

      – Ну, не любому…

      – Веня красочно расписал, как ты надавал лещей Лавецкому, а он выше и шире тебя в два раза.

      Калёнов почувствовал укол боли в груди, где остался след удара Лавецкого, и вспомнил схватку с генералом в лифте, а потом в подземном бункере мини-метро. Всё могло закончиться печальнее, всё-таки командующий Росгвардией не зря считался великолепным рукопашником, и если бы не опыт Калёнова и физическая форма, которую он неукоснительно поддерживал в течение всей жизни, даже уйдя на пенсию, из бункера живым он бы не выбрался.

      – И ещё одна проблема, – сказала Ева, повернув его лицом к себе, когда они зашли в прихожую. – Я хочу жить с тобой!

      – Кто же тебе мешает? – удивился он. – Ключ у тебя есть, можешь в любой момент…

      Ева сдвинула брови:

      – Ты не понял! Я хочу жить с тобой, а не приходить сюда как гостья. И ещё я хочу детей!

      Он вгляделся в полные ожидания, беспокойства и надежды глаза женщины, поцеловал её в полуоткрытые губы, и это был ответ, какого она ждала…

* * *

      Наутро он решил съездить в пансионат, предварительно позвонив директору о своём возвращении в привычную обстановку.

      Ответ Симанчука озадачил.

      – Есть проблема, полковник, – мрачно проговорил Валерий Романович. – Пришло распоряжение из органов…

      – Первый раз, что ли? – не придал Калёнов значения словам Симанчука. – Решим.

      – Меняется система охраны пансионата, и тебе придётся… короче, приезжай, я на месте.

      Калёнов и поехал, оставив Еву нежиться в постели.

      Симанчука он встретил в холле главного корпуса беседующим с двумя рабочими в спецовках.

      Был Валерий Романович тучен, громаден, как боец японской борьбы сумо, и малоподвижен. Ему исполнилось недавно пятьдесят семь лет, но выглядел он на десять-пятнадцать лет старше, разительно отличаясь от шестидесятидевятилетнего Калёнова.

      – Потом подойдёте, – отпустил он рабочих, пожал руку Калёнову. – Быстро ты.

      – Воскресенье, дороги пустые. Как сын?

      – Нормально, приходит в себя.

      Речь шла о внуке Валерия Романовича, увлёкшемся суицидальным сайтом «Розовый слон» Иване, которого Калёнову удалось спасти от гибели. Максим Олегович