Ликвидация последствий отстрела негодяев. Василий Головачев

* *

      Проспал он до самого вечера, отключив мобильный и рацию, посчитав, что в этот день имеет право на долгое горизонтальное положение. Разбудил его в половине седьмого звонок в дверь. Гадая, кто это мог быть, Барсов заглянул в глазок и увидел соседку, история которой подвигла его направиться в поисках справедливости вне сферы служебной деятельности. Открыл дверь.

      – Маша?

      Учительница зарделась под его взглядом, но глаз не опустила.

      – Мне звонил Борис Аркадьевич… директор школы…

      – Да? – ненатурально удивился Вениамин.

      – Меня восстанавливают в должности.

      – Очень хорошо, – обрадовался Барсов. – Я знал, что правда восторжествует. Что вы ответили директору?

      Мария Ильинична пристально посмотрела на майора:

      – Это ваших рук дело? Вы были у директора?

      – Ну, заехал по пути, мы хорошо побеседовали о том о сём. Надеюсь, и ваш обидчик ещё принесёт свои извинения.

      – Не нужны мне его извинения. Почему вы решили… вмешаться в это дело?

      Барсов спохватился:

      – Что же мы стоим на пороге, заходите, чайку-кофейку попьём.

      – Неудобно…

      – Что ж тут неудобного? – улыбнулся он, вдруг заметив, что учительница хороша собой. Ей очень шёл летний сарафан в синий горошек, губы она не красила, они у Марии Ильиничны и так были яркие, полные, а серые, с зеленоватым оттенком глаза смотрели открыто и прямо.

      – Мы с вами живём рядом давно, а по сути, незнакомы.

      – Спасибо…

      – Не за что. – Он посторонился, пропуская женщину, от которой пахнуло не духами, а свежескошенной травой.

      На мгновение в памяти шевельнулся образ другой женщины – Евы, дочери соседа по даче, полковника в отставке Болотова, но тут же растаял.

      Барсов усадил гостью на диван в зале, приготовил кофе, насыпал в вазочки любимое овсяное печенье, орехи, глянул на себя в зеркало, чтобы оценить, как выглядит (надо было побриться утром, мелькнула мысль), и присоединился к учительнице, с любопытством разглядывающей интерьер комнаты. Налил кофе себе и ей.

      – Пейте, кенийский, ручной обжарки. Или сначала пропустим по глоточку винца? У меня есть автохтонный «Киндзмараули», Саша снабжает, у него в Грузии родственники живут.

      – Кто это?

      – Саша Виткер, боец моей группы. Я ведь майор Росгвардии.

      – Тогда понятно.

      – Что понятно?

      – Почему мне Борис Аркадьевич позвонил.

      Барсов рассмеялся:

      – Значит, проникся уважением.

      – Всё равно не надо было связываться.

      – Знаете, если честно, за Россию стало обидно. Сколько же она кормит упырей и ублюдков, как этот футболист Комаев, прорвавшийся в депутаты.

      – Обиды и негодования похожи на яд, который вы пьёте в надежде на то, что отравятся другие. Счастье начинается с прощения.

      – Это кого вы процитировали?

      – Кэсси Комбдена.

      – Кто это?

      – Псевдоним неизвестного автора, афоризмы которого часто публикуются в Сети.

      – Разве