Сто тысяч раз прощай. Дэвид Николс

я удивился: откуда такие сведения?

      – Как это установили?

      – Под микроскопом посмотрели, – сказал Ллойд и двинул меня кулаком между ног.

      Поэтому нынче, очутившись напротив броско одетого, ухмыляющегося молодого человека с длинной челкой поперек глаз, и угловатой женщины, его ровесницы, с копной зачесанных назад черных волос, мы испытали ощутимое разочарование. Перед ними стоял побитый кассетный магнитофон, таивший для нас мрачную угрозу.

      Мистер Паско дважды хлопнул в ладоши:

      – Усаживайтесь все поудобнее, прошу. Ллойд, слово «все» к тебе тоже относится, или у тебя есть какие-то исключительные качества, о которых нам неизвестно? Нет? Тогда сядь. Итак… Мне бы хотелось представить вас сегодня нашим особым гостям, особым в плане их достижений, целей…

      – И вожделений, – вставил Харпер, отчего я заржал.

      – Льюис! Чарльз Льюис, что с тобой?

      – Извините, сэр! – пробормотал я и потупился, а подняв глаза, отметил, что парень со сцены взглянул на меня, ухмыльнулся и сочувственно подмигнул. Мне это не понравилось.

      – Наши гости – выпускники Оксфорда! Они пришли сюда, чтобы рассказать вам об одном очень увлекательном проекте, поэтому прошу тепло поприветствовать от имени всей школы Мертон-Грейндж… Минутку терпения… – мистер Паско посмотрел в свои записи, – Айвора и Алину… – он еще раз сверился с записями, – из театрального кооператива «На дне морском».

      Айвор и Алина так резко вскочили, что их стулья заскрежетали по паркету.

      – Как дела, ребята, все хорошо? – крикнул Айвор, пухлый молодой человек с глазами навыкате, как у избалованного спаниеля.

      – Нормально, – забормотали мы, но Айвор вел себя нагло и вкрадчиво – такую манеру мы отмечали у ведущих детского телевидения.

      Он рупором приставил к уху ладонь:

      – Не слышу вас!

      – Ну прямо, не слышит он, – прошипел Фокс. – Заигрывает.

      – Хитрость, – заключил Ллойд, – коварная уловка.

      – Давайте попробуем снова! Как дела?

      Мы словно в рот воды набрали.

      – Какое грустное зрелище! – произнесла Алина, опустив уголки рта и склонив голову набок.

      – Боже, их, оказывается, двое! – воскликнул Ллойд, но Алина как-никак отличалась европейским акцентом, возможно чешским или венгерским, что делало ее в наших глазах обольстительной и загадочной.

      – Мы здесь для того, чтобы рассказать о фантастической возможности, которая предоставляется вам этим летом, – начал Айвор, – это масштабный и захватывающий проект. Скажите, кто из вас знает Уильяма Шекспира?.. Это все? Да, вы не слишком решительны. Хорошо, давайте попробуем иначе: кто из вас вообще не слышал про Уильяма Шекспира? Про «эйвонского барда»? Про Вильяма нашего Шекспира?! Ну вот, все о нем слышали!

      – А кто может процитировать что-нибудь из Шекспира? – спросила Алина.

      Поднялась одна рука. Сьюки Джуэл, второй по старшинству из девочек.

      – «Быть или не быть», – прошептал