Сто тысяч раз прощай. Дэвид Николс

девушка оглянулась, распрямилась, поддернула юбку еще выше, целиком открыв бледные ляжки, и помчалась прямо на меня. Сжавшись, я успел заметить, как она еще раз оглянулась – и со всего размаху плашмя рухнула на землю.

      Стыдно сказать, но я заржал, хлопая себя ладонью по губам. На миг все стихло, а потом я услыхал, как она стонет и одновременно хихикает:

      – Ай! Ой, мамочка моя, вот идиотка! О-о-о-ох!

      До нее сейчас было метра три-четыре, тяжелое дыхание прерывалось ее же мученическим смехом, а я вдруг физически ощутил свою голую цыплячью грудь, розовую, как консервы из лосося, и на ней – смешанный с сигаретным пеплом густой пот. Не высовываясь из окопа, я извивался на ровном дне, чтобы надеть футболку.

      Из особняка на холме раздался насмешливый голос:

      – Эй! Мы сдаемся! Ты победила! Возвращайся к нам!

      А я беззвучно кричал: не верь, это ловушка.

      Девушка простонала себе под нос:

      – Вставай!

      Тут ее позвал другой голос, женский:

      – Молодчина! Сейчас обедать будем! Поворачивай!

      – Не могу! – выдавила она, сидя на земле. – Ой! Черт!

      Я вжался в землю, а девушка, пытаясь встать, пошевелила лодыжкой и вскрикнула от боли. Таиться дальше было невозможно, но я не мог придумать, как непринужденно выпрыгнуть из ямы посреди луга. Облизав губы, я не своим голосом окликнул:

      – Ау-у!

      Она чуть не задохнулась, завертелась юлой на здоровой ноге, но тут же упала навзничь и скрылась в траве.

      – Слушай, только не психуй, я просто…

      – Кто это?!

      – Просто даю знак, что я тут…

      – Кто? Где?

      – Да здесь. В высокой траве.

      – Кого тут черти носят? Ты где?

      Я резким движением одернул футболку, вскочил и, низко пригибаясь, как под обстрелом, ринулся туда, где лежала девушка.

      – Не хотел тебя пугать.

      – Оно и видно, извращенец!

      – Эй, я сюда первый пришел!

      – Ну и чем ты тут занимался?

      – Да ничем! Книжку читал! Почему они за тобой гонятся?

      Она посмотрела на меня искоса:

      – Кто?

      – Да эти, почему они тебя преследуют?

      – Разве ты не в труппе?

      – В трупе?

      – В труп-пе – разве нет?

      «В труппе» – на меня повеяло чем-то зловещим, и я подумал, что смогу еще пригодиться. «Идем со мной, если хочешь жить».

      – Да нет же, я…

      – Тогда чего тебе тут надо?

      – Ничего. Я на велике катался, вот…

      – И где он, твой велик?

      – Вон там. Я читал, потом заснул, потом решил себя обнаружить, но так, чтобы тебя не испугать.

      Она изучала свою лодыжку.

      – Ну-ну.

      – Но на самом-то деле тропинка – это не частное владение. Я имею такое же право здесь находиться, как и ты.

      – Допустим, но на самом-то деле я здесь нахожусь не без причины.

      – И по какой причине они за тобой гнались?

      – Что?