Дарья Рябинина о людях Сибири. Глафира Петровна Копылова

ему на глухой дороге,но нашёлся:

      – Здорово, робята (по-старому называли робята), но никто ему не ответил.

      – Да-а, – протянул один, – и удача же добрая, – хмыкнул он.

      – Что везешь? – ткнул кнутовищем другой.

      – Смотри – сам видишь! Ягоды да грузди – чего больше в боруто бывает.

      – Кое-что и бывает, – заухмылялся один.

      – А не золото? – пошутил другой. – А это что?

      – Ребенок! – ответил отец.Девка?

      – Дочка, дочка моя, Дашутка, – заметно заволновался отец.

      Впереди на подстеленных тряпках лежала пятилетняя Дашутка.

      Её черные волосенки разметались по лбу. Щеки горели огнем.

      Платьишко из тонкого холста, окрашенного в синий цвет, и

      такие же самодельные белые кружева на воротничке и рукавчиках красиво обрамляли личико девочки. Петька проснулся и сел рядом,

      сердито поглядывая на таинственных дядек, чего-то хотевших

      от них .– Отдай, дядька, нам вашу ляльку!

      Мать обмерла. Отец часто заморгал глазом, второго не привез

      с фронта.

      Молодой настойчиво повторил свое требование.

      – Мы её вырастим, озолотим. Хочешь, тебе кое-что подсыпем,

      отдай, не то силой возьмем!

      Петька заорал, жалея сестренку. Старый грабитель хлестнул толстым коротким хлыстом по бочонку, напуская страху на

      peбенкa, и косо поглядел на него.

      Арина, чуть живая, сидела молча. Её трясло, но она надеялась

      на мужа. «Неужели он может спокойно отдать ребенка на растерзание – мелькнуло в голове, – свою маленькую дочку, не заступится, не постоит. Нет, надо обоим защищать свое чадо, в случае чего.

      Если только отберут ребенка – уйду в лес, пусть не обижается». И не вернусь больше.

      Грузные, здоровущие, обросшие большими бородами и усами, встречные угрюмо смотрели, готовя, возможно, им страшную

      казнь, для этого мужика с его семьей и его конями. Прошло несколько минут, как будто целая вечность, и вдруг самый ближний,

      самый молодой всадник-бандит хотел было схватить ребенка,

      уже сделал движение вперед, наклонив немного свое тело, как вдруг его конь рванулся в сторону и не мог никак подойти или стоять на месте.

      Всадник не мог быстро близко подъехать, поставить коня

      вплотную с людьми, остальные ожидали, что будет дальше

      делать их предводитель. Один момент, и он оказался, рядом. Еще рывок,и ребенок мог оказаться в седле бандита.

      Павел поднял кнут, приготовился хлестнуть нападавшего, но

      Арина потянула его сзади за рубаху, тихо шепнув: «Уймись,

      Паша , одолеют – убьют!»

      Вторая, левая нога была просто деревянная, аккуратно выстроганная чурка, к которой ремнями прилаживалась небольшая култышка.

      Бандит быстро отступил и вытаращил глаза при виде такого

      уродства.

      – Стой, братцы, – скомандовал он, – мы такого не тронем. Езжай,браток – мы пошутили. Лежачего не бьём, – и медленно отступили, тесня друг друга конями.

      Молодой вернулся снова