Дарья Рябинина о людях Сибири. Глафира Петровна Копылова

ставнем окно, из которого вылез Игнат и

      выглядывал Тараска.

      – Тащи его сюда, братцы, собаку, он один делал ход – в пещеру.

      Он зарывал – ему и знать, как открыть!

      – Окстись, чумовой, кака пещера? – зарычала Марья, все еще

      вырываясь, – безбожник окаянный, креста на тебе нету! Чего творят глядите!

      Мужики с фонарем, с Иваном вместе, спустились в подземелье, откуда несло сыростью, какой-то вонью.

      Темень кругам, холодный воздух. Несколько человек во весь

      рост, там была большая яма, широкая и глубокая, В углу была накидана солома, видать, не свежая, на ней какое-то черное тряпье,

      и в углу к стене сидела девочка. Осветили – фонарем, она закрыла

      лицо руками и страшно заскулила. Руки были очень грязные, вместо платья черные рваные лохмотья. Волосы клочками свисали до самого пояса и по лицу.

      Люди при виде такого чуда опешили. Сначала подумали, что

      это зверек, но нет – руки человечьи! Ног нет – она держала их под собою.

      Люди смотрят, но подойти не решаются, а отец и сказал:

      – Таня, Танюшечка, иди, иди сюда, – но он не верил, что говорил, он просто так сказал, и вдруг она опустила руки, посмотрела:

      – Мама, – тихонько вымолвила.

      Иван кинулся: «Таня, Танечка,» – но девочка страшно испугалась и забилась снова. Иван уцепил ребенка и кинулся наверх, все за ними.

      – Ой! – многоголосье пронеслось при свете, когда Иван вынес

      ее на руках во двор. Все закричали. Мать упала без сознания, женщины плакали, причитая, мужики косо смотрели на Игната и его

      мать. Вот-вот налетят и растерзают их.

      Девочка кричала.Билась,боялась,как воробушек,всех.Иван передал ее большой женщине, и другие окружили ее, прижали, начали ласкать, уговаривать, гладить. Она немного притихла. Мать

      отлили водой, подняли, отвели, начали уговаривать, чтоб взяла себя

      в руки – все образумится, вымоешь – отойдет, – и подвели к Тане.

      – Танюшенька, доченька моя!

      – Но она косо на нее посмотрела и протянула ручонки,

      которые были угольно черного цвета, с худыми впадинами глаза и комьями волосами немытые, слипшиеся.

      Мать прижала к себе девочку и горько зарыдала, ей подтянули много голосов.

      Между тем Иван подошел к Игнату и начал бить, и остальные

      тоже. Только захрюкал здоровый Игнашка. Высокая женщина

      закричала:

      – Не смейте! Он невиновен! Тараса ищите, но виновен и он,

      значит, должен отвечать!

      Дом на замке. Они бросили избитого связанного Игната и кинулись к дому.

      – Где та жаба? – заорал Иван, кидаясь в амбар, а Марья забилась в яму и заложилась с внутренней стороны.

      Василий вылез через окно, вывел задами жеребца и скрылся

      в тайге, только видели ребятишки его. Ребятишки не успели дядькам сказать, а его хвост простыл. Заложили амбар: сдыхай, собака,теперь ты,– и засунули большую палку в скважину, где вставлялся замок.

      И все исчезли из постылого двора.

      Тарас прятался с семьей в доме, замкнутом Марьей, порядком опозоренный.

      Понесли