Кровавый пир. Андрей Зарин

его старик в день отъезда.

      – Беспременно!

      – Да ведь ты ввечеру? – спрашивал его Сергей. – По холодку‑то куда, сподручнее!

      – Ввечеру! Как солнце сядет, мы и поедем!

      – Ну, ну! Я тебя хоть до табунов провожу!

      – Спасибо!

      Старик не знал, как и угостить князя на расставание, и когда тот переоделся опять в свою походную одежду и вышел проститься, старик заставил дочь свою выйти поднести прощальную чашу гостю.

      Князь не мог сдержать своего молодого чувства и словно обжег Наталью взглядом. Она вспыхнула и потупилась:

      – На дорожку, князь! Дай Бог тебе пути доброго!

      – Спасибо, государыня!

      Он выпил и низко поклонился.

      – Князь, князь, – заговорил старик, – ты уж не обижай меня! Возьми чашу‑то!

      Князь стал отказываться, но старик настоял на своем.

      – А теперь давай поцелуемся! По душе ты мне, князь, пришелся!

      Князь горячо поцеловал старика.

      – А вора не бояться?

      – Не бойся, государь! Воеводы беречься будут! – улыбаясь, ответил князь.

      Они вышли на крыльцо. Внизу уже стояли оседланные кони и князя дожидался Сергей. Он одет был теперь в суконный армяк, стянутый черкасским ременным поясом, в легкую шапку с собольим околышем, в черные штаны и сапоги из желтой кожи. За поясом у него был заткнут короткий меч, а на руке висела нагайка.

      Старик еще раз поцеловал князя, благословил сына, и молодые люди, вскочив на коней, выехали из ворот в сопровождении Дышла, у которого мешки при седлах словно распухли от массы съестного, что по приказанию хозяина напихал ему господский дворецкий.

      – Вот так здорово! – бормотал Дышло, улыбаясь во весь рот.

      – Хорошо у вас! – заговорил князь, выезжая в поле. – Так бы и не уехал!

      – Скучно только! – ответил Сергей. – Только и утеха что охота. Выедешь это в степи с соколом али собаками… ширь, простор!..

      – Когда на Казань воротишься?

      – На Казань‑то? Да вот год отбуду – и назад. Батюшка жениться велит, невесту сватает, – и Сергей широко улыбнулся.

      Князь вспыхнул и сказал:

      – Что ж, доброе дело! Бери только по душе.

      – А где ее сыскать? Я, княже, от девок‑то сторонюсь. Ну их! Ежели и женюсь, так только для батюшки.

      – Бог поможет, и слюбитесь.

      – Так‑то и я смекаю, хотя я лют, княже! Рассержусь – беда.

      Князь ничего не ответил. В это время в его голове мелькнула мысль и стала созревать и крепнуть Он не выдержал наконец, сравнялся конь о конь с Сергеем и сказал ему:

      – Слушай, Сергей Иванович, я слово молвлю!

      Что‑то торжественное прозвучало в его голосе, и Сергей быстро обернулся к нему:

      – Молви, князь!

      – Скажи по сердцу, по чистой правде, люб я тебе?

      – Люб, княже! И мне, и батюшке моему!

      – Так будь ты мне сватом, Сережа! – дрогнувшим голосом сказал князь. Сергей понял его и даже покраснел от удовольствия.

      – За кого же сватать тебя? – спросил он, уже улыбаясь.

      – За сестру