Кровавый пир. Андрей Зарин

и с наслаждением вытянулся на скамье. Сон охватил его сразу, и скоро повалуша огласилась богатырским храпом.

      Спал князь, а во сне стояла перед ним Наталья. Стояла она перед ним бледная, печальная и, протягивая руки, говорила: «Спаси меня!» – «От кого, голубка?» – спрашивал он. «От лихого злодея!«И в тот же миг кто‑то ухватил ее сзади. Князь бросился на него, и они схватились. Князь не видел его лица, но слышал его дыханье, глаза его горели и жгли его, словно огнем, рука давила ему горло, а Наталья, заломив руки, кричала: «Милый, оставь его! Он убьет тебя!«Князь рвался и не мог вырваться из рук злодея.

      Он проснулся от толчков в плечо и не сразу пришел в себя.

      – Очнись! – ласково говорил ему Сергей. – Что это тебе пригрезилось? Кричишь ажно на весь двор!

      – Гадкий сон снился! – ответил князь, вставая. – А где мой слуга?

      – Идет! Ты пока што оденешься, а я в минуту оборочусь!

      Сергей ушел, и его сменил Дышло. Он принес с собою и большой кожаный, и малый холщовой мешки.

      – Вот так здорово! – заговорил он, весело улыбаясь. – К добрым господам попали! Это не у воевод!

      – А што?

      – Што? У воевод‑то у меня с их угощения только животы подводило, а тут – на! И рыбы тебе, и пирогов, и хлебова! А пить! Пей – не хочу! Вот как.

      Говоря это, он развязал мешки и помог князю одеться. Князь надел зеленую шелковую рубашку с золотыми запонками на вороту и поверх легкий армяк; желтые атласные штаны и зеленые сафьяновые сапоги довершили его наряд, и он стягивал шелковый опоясок, когда за ним пришел Сергей.

      – Идем, идем! Батюшка и то заждался!

      Они вошли в ту же горницу, где теперь стоял накрытый и уставленный сулеями и кубками стол. Старик торопливо помолился на образа и захлопал в ладоши. Слуги стали вносить кушанья. Сначала принесли супы: ботвинью со свежею белорыбицею, уху и суп с ушками – и всего должен был отведать князь.

      – Ты на походе, – говорил старик, – где не доспишь, где не доешь. Кушай на милость!

      Потом стали нести пироги с начинкой: из каши, из налимьих печенок, из говядины, из луку. Потом принесли курицу с рисом, гуся с кашей, утку с яблоками, а там рыбу всякую и, наконец, поросенка, бараний бок и говядину.

      Князь ел до изнеможения, а старик с сыном все уговаривали его еще покушать.

      Наконец убрали кушанья, внесли варенья, оладьи и появились мед, вино и разные наливки.

      Тогда старик обратился к князю:

      – Что ж за наказы те, которые ты к воеводам возил? Война, што ли?

      – Нет, про разбойника, казака Стеньку Разина. Слышь, опять поднимается. Так чтобы вели себя сбережением, друг другу помощь правили.

      – С нами крестная сила! – воскликнул старик, крестясь. – Да неужто опять?

      – Ох, не дай Бог! Помню тогда, лета три назад, его тут опасались мы. Сколько страхов было, и не приведи Бог!

      – Чего три года! – сказал князь. – Тогда он без силы был. А вот всего год, как он в Астрахани был, воеводам повинную принес, а те возьми да его со всеми, почитай, стругами да молодцами на Дон отпустили. Чего со стругами! Пушки ему оставили,