Двоевластие. Андрей Зарин

стучит? – спросили его.

      – Господи Иисусе Христе, помилуй нас! Власий, смерд князя Теряева!

      – Аминь! – послышался голос, и калитка отворилась.

      – Куда коня поставить? В доме ли князь – батюшка? – спросил Влас.

      – Коня‑то во двор, там коновязь есть, – ответил сторож, отворяя ворота, – а что до князя, то оба только обедню отслужили и тотчас наверх {То есть во дворец.} поехали.

      Влас видимо ожил:

      – А стремянной его, Антон?

      – Тот здесь. Вот четвертая изба под ваших людишек отведена. Там и коновязь.

      – Прости, Христа ради! – сказал Влас и, ведя коня, с непокрытою головою пошел по указанному направлению.

      – С Богом! – ответил сторож, затворяя тяжелые ворота.

      Влас дошел до большой, просторной избы и, привязав коня, стукнул в дверь.

      – Господи Иисусе Христе, помилуй нас.

      – Аминь! – ответили изнутри.

      Влас отворил дверь и вошел в избу. Охрана Теряева – большей частью бывшие шиши в Смутное время – сидела за столом и хлебала любимое толокно из большой мисы. Увидев Власа, все радостно загалдели:

      – Влас! Али в гонцах? Здорово! Садись с нами! Какие вести? С чем радостным? Али княгинюшка?

      Влас истово помолился в правый угол и потом отвесил всем общий поклон.

      – Хлеб да соль! – сказал он.

      – Садись к мисе‑то, – ответил ему за всех Антон, – речи после будут. Чай, умаялся.

      Влас присел, взял ложку, перекрестился, и жадно принялся за еду.

      Только когда очищена была вся миса и Влас положил ложку, Антон спросил:

      – Ну, с какими вестями? До князя?

      Влас, вздохнув, ответил:

      – До князя! А как сказать – и в ум не возьму. Гневлив он и лютый во гневе‑то.

      – А что за вести? – снова спросил Антон.

      – Вести‑то… такие вести… Одно слово: кнут вести.

      – Да не томи нас‑то, – крикнул Антон. – Говори!..

      – Что говорить‑то! Князюшку нашего скоморохи скрали, а матушка – княгиня вне себя в бане лежит, воет.

      Антон вскочил, но тотчас опустился на лавку и словно остолбенел.

      – Что ж, погоню‑то нарядили? Как выкрали‑то? – послышались вопросы.

      Антон залпом выпил целый ковш кваса и оправился.

      – Ох ты, Господи, беда какая! – сокрушенно сказал он.

      Влас сумрачно зачесал в затылке.

      – Теперь и рассуди, каково мне князю эту весть принести. Убьет, как есть убьет!

      – Ну, – вставая с лавки, сказал Антон, – ложись спать и не думай. Я сам князю про его горе расскажу, а ты после придешь, позову!

      Влас вскочил и поклонился Антону, коснувшись руками пола.

      – По гроб тебе спасибо, Антон Дементьевич! – сказал он с чувством.

      Все полегли отдохнуть, только Антон не мог заснуть после полученной вести и сумрачный ходил по двору, поджидая своего любимого господина.

      Князь веселый въехал во двор и, сойдя с коня, легко взбежал на крыльцо. Шустрый домашний отрок подбежал к Антону.

      – Иди,