В водовороте. Алексей Писемский

бы я желала, чтобы карета эта далеко-далеко и навсегда увезла нас из Москвы! – сказала она.

      – Да, недурно бы это было! – согласился и князь, сохраняя свой задумчивый и рассеянный вид; его все еще не оставляла мысль о припадках Елены. В Останкине они прежде всего проехали в слободку и наняли там очень хорошенькую дачку для Елены. Князь хотел было сразу же отдать хозяину все деньги.

      – Не смейте этого делать! – крикнула на него по-французски Елена и подала хозяину дачи из своего кошелька двадцать пять рублей серебром.

      – Но почему же?.. – спросил ее князь тоже по-французски, опять нахмуривая лоб.

      – А потому, – отвечала Елена, – что жена ваша и без того, вероятно, думает, что я разоряю вас…

      Лицо князя приняло еще более сердитое выражение.

      – Ядовито сказано, хоть несправедливо совершенно, – произнес он.

      Из слободки князь и Елена прошли через сад к главному дворцу; здесь князь вызвал к себе смотрителя дома; оказалось, что это был какой-то старый лакей. Прежде всего князь назвал ему фамилию свою; лакей при этом сейчас же снял шапку.

      – Что, ваши флигеля свободны? – спросил князь.

      – Свободны-с! – отвечал лакей.

      – Ну, так скажите вашему управляющему, что оба эти флигеля я оставляю за собой на лето и чтобы он прислал мне записку, что они за мной.

      – Слушаю-с! – отвечал ему лакей почтительно.

      Покуда происходили все эти наниманья, солнце почти село, и на дворе становилось довольно свежо.

      – Я начинаю, однако, зябнуть, – проговорила Елена.

      – Поедемте скорее домой, – сказал с заботливостью князь, подсаживая ее в карету, где она не преминула спросить его: зачем он, собственно, нанял два флигеля?

      – Затем, что в одном будет жить княгиня, а в другом я, – отвечал флегматически князь.

      Елена на это ничего не сказала, но только удовольствие, видимо, отразилось в ее подвижном лице.

      При обратном пути кучер поехал несколько другой дорогой, и, таким образом, пришлось проезжать мимо дома Анны Юрьевны. Было всего еще девять часов.

      – Заедемте к вашей начальнице! – сказал князь Елене.

      – Э, нет! Я всегда терпеть не могла бывать у всех моих начальниц, – отвечала Елена.

      – Это не такая начальница; я вас сближу несколько с нею. Пожалуйста, заедемте! – уговаривал князь.

      Ему, по преимуществу, хотелось посмотреть, как Анна Юрьевна примет Елену после того, как узнала она тайну ее отношения к нему.

      – Хорошо, заедем, если тебе так уж этого хочется, – согласилась Елена.

      – Я только предуведомлю ее о вас, – сказал князь, войдя с Еленою в залу Анны Юрьевны и уходя вперед ее в кабинет к той.

      – Я к вам, кузина, заехал с mademoiselle Жиглинской! – сказал он.

      – Ах, очень рада! – отвечала Анна Юрьевна каким-то странным голосом.

      Анна Юрьевна вовсе не считала любовь чем-нибудь нехорошим или преступным, но все-таки этот заезд к ней кузена со своей любовницей, которая была подчиненною Анны Юрьевны, показался ей несколько странным и не