Люди сороковых годов. Алексей Писемский

произнес настоятель, покачивая ногой.

      – Homo superior cive![42] – подхватил Павел.

      – Sic![43] – подтвердил отец Иоаким.

      Разговор этот латинский решительно возмутил Александру Григорьевну. Он ей почему-то показался окончательною дерзостью со стороны мальчика-гимназиста.

      – Я не знаю, для чего этой латыни учат? – начала она почти презрительным тоном. – Язык бесполезный, грубый, мертвый!

      – Как же бесполезный?.. – протянул отец Иоаким. – Язык древних философов, ораторов, поэтов, язык ныне медицины, – разъяснял он ей.

      – Но, святой отец! – воскликнула Александра Григорьевна. – Положим, он нужен какому-нибудь ученому и вам, как духовной особе, но зачем же он вот этому молодому человеку?.. – И Александра Григорьевна показала на правоведа. – И моему сыну, и сыну полковника?

      – Как зачем юристу латинский язык? – вмешался опять в разговор Павел, и по-прежнему довольно бойко.

      – Да, зачем? – повторила, в свою очередь, резко Александра Григорьевна.

      – Потому что асе лучшие сочинения юридические написаны на латинском языке, – отвечал Павел, немного покраснев.

      Он и сам хорошенько не знал, какие это именно были сочинения.

      – У нас кодакс Юстиниана[44] читают только на латинском, – сказал очень определительно правовед.

      – Кодекс Юстиниана! – подхватил Павел.

      Александра Григорьевна пожала только плечами. Разговаривать далее с мальчиком она считала неприличным и неприятным для себя, но полковник, разумеется, ничего этого не замечал.

      – Поручиком, говорит, у них выпускают! – проговорил он опять, показав на сына.

      – Как поручиком? – спросила уже сердито Александра Григорьевна.

      – Не то что военным, а штатским – в том же чине, – объяснил полковник. Говоря это, он хотел несколько поверить сына.

      – Десятым классом, коллежским секретарем выпускают кандидатов, – присовокупил Павел.

      – Да, десятым – то же, что и из лавры нашей! – подтвердил настоятель. – А у вас так выше, больше одним рангом дают, – обратился он с улыбкой к правоведу, явно желая показать, что ему небезызвестны и многие мирские распорядки.

      – У нас выше, титулярным советником выпускают, – подтвердил правовед.

      – Я, признаюсь, этого решительно не понимаю, – подхватил Павел, пожимая плечами. – Вы когда можете выйти титулярным советником? – обратился он к правоведу.

      – На будущий год, – произнес тот.

      – А я вот-с, – продолжал Павел, начиная уже горячиться, – если с неба звезды буду хватать, то выйду только десятым классом, и то еще через четыре года только!

      – Что ж! Каждое заведение имеет свои права! – возразил с усмешкой правовед.

      – У нас, из пажей, тоже выпускают поручиком, а из других корпусов прапорщиками, – вмешался в разговор, опять слегка грассируя, Сергей Абреев.

      – Это-то и дурно-с, это-то и дурно! – продолжал горячиться Павел. – Вы выйдете титулярным советником, – обратился он снова к правоведу, – вам, сообразно вашему

42

Человек выше гражданина! (лат.).

43

Так! (лат.).

44

Кодекс Юстиниана – свод законов, изданный в 529 году по заданию византийского императора Юстиниана I (483—565).