Ветвления судьбы Жоржа Коваля т.1. Юрий Александрович Лебедев

три года высылки, а «десять лет без права переписки».

      Такова одна из «паутинок» альтерверса рода Ковалей, высвеченных «информационным затмением» его главной ветви…

      Но более явной ниточкой является возможная связь паршевических и телеханских Ковалей.

      Дело в том, что после окончания событий 1905–1906 гг., в ходе которых

      «в черте оседлости случилось не менее 657 погромов, в результате которых погибли примерно 3000 евреев»[96],

      в России «началась смута Столыпинской реакции», в ходе которой досталось всем «смутьянам» – и революционерам, участвовавшим в вооруженных восстаниях и «экспроприациях», и евреям, отвечавшим насилием на погромы. Разбирались быстро и беспощадно.

      Как известно, 19 августа 1906 г. был принят «Закон о военно-полевых судах». Разбор дела в них мог длиться не более двух суток, а расстрельный приговор приводился в исполнение в течение 24 часов. И, поскольку к Абраму это имело прямое отношение, он был вынужден оставить Телеханы и перебраться в Германию.

      Вот что сохранилось в семейном предании об этом времени в Телеханах:

      «Молодежь тамошняя побезобразничала тогда вволю, дед тоже: поместья жгли, плотины опять же, мельницы и многое другое. Ну, гонять их стали солдатами, в Польшу было подались, так там тоже наш, Российский, царизм их доставал. Махнул дед с друзьями в Германию, на пароход устроился матросом, и раза три через Атлантику в Америку и обратно сплавал»[97].

      Участие Абрама в «безобразиях» 1906 года вполне объяснимо – он, молодой и крепкий парень, только что вернувшийся с военной службы, не мог «остаться в стороне» от активного сопротивления и мести погромщикам! Да и социалистические настроения жены (о них мы еще поговорим) он наверняка разделял, и лозунг о равенстве всех людей был для него не «пропагандой», а «категорическим императивом».

      События в 1906–1907 годах разворачивались для Абрама стремительно. В одной из наиболее вероятных ветвей его биографии он после трех лет армейской службы в октябре – ноябре 1906 года вернулся в Телеханы[98].

      Но кратким было его «семейное счастье» с молодой женой. Оказавшись в гуще событий, он принял участие в «безобразиях» телеханской молодежи. Вероятно, участие весьма заметное, поэтому, когда вскоре, в соответствии с только что принятым столыпинским законом, «антипогромщиков» в пинском уезде начали «гонять солдатами», пришлось «уносить ноги».

      Вот здесь могли и сойтись телеханские Ковали с паршевическими. Перейти границу Абраму кто-то помог, а то, что в этом «деликатном деле» Абрам Коваль мог довериться именно Тодросу и Мовше Ковалям, вполне разумное допущение в рамках эвереттического построения этой нити альтерверса.

      Но и в Германии Абрам не чувствовал себя в безопасности. Вероятно, было за ним что-то такое, из-за чего он опасался преследования полиции и заграницей. Лучше было на какое-то время покинуть Европу. И он оказался в Америке. Когда и как – отдельный разговор. Здесь же важно только то, что в 1911 году, Абрам

96

Alroey G. Sexual violence, rape, and pogroms, 1903–1920 // Jewish Culture and History, v.18, no. 3, 2017. Цит. по изложению в «Lenta.ru», 18 октября 2017. URL: https://lenta.ru/articles/2017/10/18/sandp/59

97

Коваль Г.И. Эл. письмо автору от 18.12.2003.

98

По тогдашним законам призыв осуществлялся в октябре – ноябре. И «первые три (в пехоте и артиллерии) или четыре года (в иных войсках) служба проходила в строевых частях, следующие семь лет “ратник” состоял в запасе 1-й очереди, последние 8 лет – в запасе 2-й очереди» (Русская императорская армия, URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Русская_императорская_армия). Так что в ноябре 1906 г. Абрам Коваль, покинув казарму, стал «ратником запаса 1-й очереди».