Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том третий. Нелли Шульман

Иосиф боролся с мерзким привкусом мяты во рту, – я уверен, что он утащил туда Маргариту. Он словно паук в логове, но мы его выкурим наружу, – Маленький Джон добавил:

      – Я слышал от ребят из артели, что на острове есть камышовые заросли. Фаина Яковлевна нашла в них брошенную лодку. Думаю, моторку можно оставить там, а в остальном, – кузен помолчал, – придется надеяться на удачу, – Виллем подбросил на ладони Макаров: «И на наше оружие».

      Над двором заклекотали чайки, Гудини сонно помахал хвостом:

      – Отдыхай, милый, – ласково сказал Питер, – завтра мы опять отправимся в море, – Питер не собирался расставаться с псом. Гольдберг предложил ему остаться с собакой в Муйнаке. Питер довольно холодно сказал:

      – Дядя Эмиль, на острове может быть Марта. Я не позволю себе бросить жену на произвол судьбы, – он невольно коснулся крестиков, – нечего это больше обсуждать. У вас есть запасной пистолет, а стреляю я не хуже других, – он старался не думать об аресте месье Марселя:

      – Я поступил бы как Витька, – пришло в голову Питеру, – если бы маму, Волка или Марту арестовали. Но теперь у нас в домике побывала милиция, его могут не пощадить, – за чаем Питер вздохнул:

      – Вряд ли они поинтересуются помидорами, – банку с полукилограммом ювелирки Питер с Витей зарыли именно там, – но половицы они вскроют, а под ними лежит примерно сто тысяч долларов, – в комнатке с низким потолком повисло тяжелое молчание:

      – Это означает расстрел, – Питер яростно вкрутил окурок в ржавую консервную банку, – будь проклята эта страна. Мне надо вырвать отсюда Марту и Максима, – судьба брата оставалась неизвестной, – и я больше никогда сюда не вернусь, – они провели тихий день за хозяйственными заботами. Майор Кардозо принес с берега ведро рыбы:

      – Джо пожарил нам немного в дорогу, – на коленях Питера лежал свернутый тетрадный листок, – остальное он приготовил для бабки, сварил ей плов, сделал лапшу, постирал наши рубашки, – граф Дате разговаривал только шепотом:

      – Так принято, – хмуро сказал он Питеру, – я рубашки имею в виду. Перед важным боем самурай всегда переодевался в чистое, – со здешней жарой стирка высыхала почти мгновенно:

      – Но понятно, что скоро осень, – солнце закатывалось за шиферные крыши домиков, – я даже накинул пиджак, – Виллем с Гольдбергом побелили бабке давно, по ее словам, стоящую ободранной комнату. Муж хозяйки погиб на войне, а едиственный сын жил в столице Каракалпакии, в Нукусе:

      – Он присылает деньги, – смущенно пробормотала пожилая женщина, – но немного, у него семья и дети, – Виллем добродушно сказал:

      – Положите еще кошмы и у вас появится вторая комната под сдачу. На вашем рыбозаводе народа много, а общежития, наверняка, на всех не хватает, – сам Питер возился с огородом:

      – Как в Мейденхеде, – он, наконец, развернул письмо, – мама рассказывала, что я малышом любил там играть. У меня была своя лейка и грабельки, –