Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том третий. Нелли Шульман

ему не поможет, – майор Кардозо вздохнул:

      – Вряд ли президент поможет и месье Марселю. Благо государства выше судьбы одного его гражданина, – Виллем заковыристо выматерился:

      – Больше мы об этом не разговаривали, – продавщица приняла смятые рубли, – глаза бы мои не смотрели на вафли, – барон забрал бумажный пакет, – но надо купить припасы в дорогу, – вторая группа добралась до Муйнака на порожнем грузовике.

      Они встретились на унылой площади городка, у белого гипса статуи Ленина. Ветер с Арала носил по утоптанной земле окурки и труху. Вдалеке блестела полоска моря, в горячем мареве виднелись силуэты почтовых кранов. Отсчитывая сдачу, продавщица зевнула:

      – Вы вербоваться приехали, мужчина, – она тоже хорошо говорила по-русски, – на рыбозавод?

      Объявление о приеме на работу висело на единственном в городе щите с наклеенной на него пожелтевшей «Правдой» трехнедельной давности. Виллем забрал сдачу:

      – Именно туда, – обитая дерматином дверь заскрипела, он вдохнул запах соли. На улице было немного прохладней:

      – Потому что здесь ветер, – Виллем пошел к центру, – а в магазине нет даже вентилятора, – он помнил местную жару с детских лет:

      – В Африке влажно, – песок заскрипел на зубах, – а здесь дышится легче, пусть и в сорок градусов, – прошлую ночь они провели в дешевой комнатушке саманного домика рядом с городским автовокзалом. Поезда в Муйнак не ходили:

      – Только автобусы и паромы, – Виллем взглянул на свои советские часы, – и частный, как говорится, транспорт, – Питер должен был появится в городе именно таким образом:

      – В порт он не сунется, это опасно, – барон прибавил шагу, – он постарается найти тихое место для швартовки, – в телеграмме они упомянули, что ожидают братишку рядом с памятником Ленину. Они сменялись каждые два часа:

      – Сейчас на посту дядя Эмиль, – Виллем увидел поседевшую голову Монаха, – потом я, а за мной появится Джо…

      Кто-то сидел на скамейке рядом с Гольдбергом. Виллем украдкой перекрестился:

      – Слава Богу, – он вытер пот со лба, – Питер здесь.

      Черные силуэты портовых кранов перечеркивали багрянец закатного неба. Заходящее солнце освещало пустынный дворик саманного домика. Разлегшийся у беленой стены Гудини мирно похрапывал. По улице протарахтел мотоцикл, зазвенел колокольчик верблюда. У соседей блеяли овцы, ветер раскачивал на веревке выстиранные рубашки. Старуха, хозяйка комнаты с разбросанными по полу кошмами, плохо говорила по-русски:

      – Виллем ей все объяснил на пальцах, – Питер сидел на ступеньках черного хода, – сказал, чтобы она не волновалась, что мы позаботимся о хозяйстве, – Маленький Джон весь день проторчал на берегу с Иосифом, занимаяясь катером:

      – Посудина в хорошем состоянии, – сказал граф Хантингтон, – учитывая, что она примерно наша ровесница, но нам предстоит проделать сто пятьдесят километров до острова