Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том третий. Нелли Шульман

похоже улыбалась. Она пошла в комиссию по репатриации, а я курил за воротами на скамеечке и ждал ее. Был жаркий июнь, все вокруг цвело. Я думал о нашем малыше, каким он будет…, – Витя все улыбался. Комок подступил к горлу, Лопатин велел себе не плакать:

      – Мы встретимся, – дверь за отцом и охранниками захлопнулась, – я доберусь в Париж, чего бы это ни стоило, – Матвеев велел:

      – Сдайте документы, гражданин Лопатин, мы оформим ваше задержание.

      Аральск

      Пыль завивалась над растрескавшимся асфальтом городской площади. На дверях универмага, как гордо называли в Аральске магазин промтоваров, косо висела табличка «Обед». Манекен в синем спортивном костюме с начесом уставился на крашеную серебрянкой статую Ильича.

      Основатель социалистического государства возвышался на гипсовом постаменте с отколотыми краями. Ветер скрипел проржавевшей урной, трепал кумач над панельным зданием. Вход в райком осенял лозунг «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи».

      Пустынное лазоревое небо дышало жаром. В угловой витрине висели выцветшие снимки юношей с фасонными стрижками. На соседней фотографии завитая блондинка кокетливо улыбалась в камеру. Модели были старыми, но в Аральске на такое никто не обращал внимания.

      Лесенка со стертыми ступенями вела в прохладный полуподвал. Мерно щелкали ножницы, приятно пахло одеколоном. Черный пес, лежащий на пороге, сонно клацнул зубами. На пузатый холодильник водрузили кассетный магнитфон:

      – Вещь импортная, – гордо сказал пожилой мастер в затасканном халате, – видите, Петр Федорович, птица крылья раскинула, – юноша в парикмахерском кресле кивнул, – зять, значит, наш в загранку ходит, – парикмахер недавно вернулся из отпуска:

      – Жена моя в Новороссийске осталась, – объяснил он, – дочке помочь с малышом, а зять сейчас в плавании. Им боны выдают, – он указал на магнитофон, – это он подарил нам на годовщину свадьбы, вместе с кассетами, – Питер оценил модель собственного предприятия:

      – Дизайнеры молодцы, – довольно подумал он, – ребятам полагается бонус, – он поймал себя на желании подсчитать премию. В его потертом дерматиновом портмоне лежала аккуратно сложенная трехрублевка:

      – Сегодня надо собраться, – напомнил себе Питер, – завтра меня ждет рыбалка, – о рыбалке он узнал из телеграммы, брошенной в прикрученнный к ограде почтовый ящик. Сборы предполагали копание на огороде:

      – Соседи на меня внимания не обратят, – он прислушался к песне, – я вчера собирал помидоры, – Питеру было немного жаль покидать ухоженный огород с аккуратными грядками и собственноручно сколоченной скамеечкой. Кузен Джон притащил из рыболовецкой артели старый парус:

      – Из лодочного сарая, – сказал граф Хантингтон, – посудины там валяются отменные, за пару дней я приведу их в порядок, – Питер покачал головой:

      – Советским парням неоткуда научиться парусному спорту, поэтому